Главным украшением помещения, делящим комнату на две половины — на спальню и гостиную-кабинет, был очаровательный витраж с изображением цветущего сада: дракон своим гибким хвостом обвивал прекрасную деву, находящуюся в глубоком обмороке и раскрыв зубастую пасть над её головой, дракон собирался то ли её сожрать, толи поцеловать…
Скорее всего первое.
Определённо создатель этого витража считал дракона главным персонажем, и всё внимание уделил именно ему: тело ящера извивалось через всё полотно сверху донизу, ещё и чешуя рептилии сверкала и переливалась золотом, словно дорогое ювелирное украшение.
А вот дева была какая-то… дурнушка-замарашка? Одета скромно. Тощая косичка болтается вокруг шеи словно удавка. Босая…
Мда, создатель картины явно был мизогинист.
От созерцания неоднозначной картины у меня засвербело в носу. По привычке зажала нос рукой, задержала дыхание и усилием воли подавила чих.
Обошла всю комнату и пришла к выводу, что хозяин этого дома очень и очень богатый чело… э-эм… дракон.
Обстановка богатая, добротная. Это вам не дерьмо на воде, а сделано всё на совесть.
Много книг порадовали мой взор, пальцы так и зачесали взять хоть одну из них и полистать, но подавила это неуместное желание и убрала руки за спину. Мало ли, может меня проверяют, или книги вдруг, магические какие. Я должна не забывать, что я в гостях. А ещё не забыла, как хозяин этого дома пытался меня лишить жизни.
Передумал?
А может и убил, а потом воскресил?
От этих вопросов, у меня проснулся зверский аппетит. Точнее, он не проснулся, а напомнил, что неплохо бы пожрать, а то во рту и маковой росинки уже чёрт знает сколько времени не было.
Подошла к двери и осторожно потянула ручку на себя.
Странно. Но дверь не поддалась.
Ох, наверное, надо открывать от себя!
Сюрприз, однако!
Дверь была заперта на замок!
Что за шутки?!
Опустилась на колени и заглянула в замочную скважину.
Но увидела я мало. Продолжение роскошной обстановки дома. И всё.
Ни людей, ни драконов. Никого.
Обвела взглядом комнату и только сейчас осознала, что тут нет ни одного окна! Блин, вот засада.
Почесала макушку и озадаченная вернулась и села на софу. Подтянула к себе колени и уронила на них голову.
— Вот же влипла… — сказала вслух и тут же поморщилась.
Горло тут же отозвалось невыносимой болью.
И кстати, а я ведь не сразу осознала, что мне на шее что-то мешает.
Прикоснулась к горлу и ахнула, словно каркнула ворона, таким сиплым и грубым стал мой голос.
— Это ещё что?!
Не очень люблю я украшения, да и на работе с цепочками-феничками-колечками особо не наработаешься. Поэтому кроме серёжек-гвоздиков не ношу ничего. А тут целый… ошейник?
Поднялась с софы и подошла, точнее, подбежала к зеркалу, что стояло в углу во весь рост.
И снова ахнула, испытав самый настоящий шок.
Но обалдела я не при виде золотого и массивного ошейника.
Из зеркала на меня взирала… взирало… Чудо-Юдо Рыба-Кит лучше меня выглядит!
Волосы взбиты в колтуны и выглядят хуже, чем моя студенческая мочалка из люфы! Из путаных кустов торчали какие-то листики и веточки!
Серьёзно?! Мной что, сено косили, пока я в отключке была?!
Но волосы полбеды, а вот лицо… Мама дорогая!
Белки глаз красные, будто я озверину напилась. Тушь размазалась по всей физиономии и смешалась с кровью, которая высохла у меня под носом. Ещё и шерсть от кота, прилипшая прямо над губой, красоты образу не добавляла.
Грязная и усатая попаданка!
Губы потрескались и тоже были измазаны в чём-то вообще коричневом!
Одежда висела лохмотьями. Спасибо дракону, что подпалил меня!
Босая. Грязная. Вонючая.
Понюхала подмышки и скривилась.
Боже, от меня воняет хуже, чем от помойки!
Обернулась и поглядела на витраж.
Покачала головой.
Вот теперь точное сходство — я — замарашка и золотой дракон, что собирается мной полакомиться. Но дракоша не стал этого делать, чтобы не подхватить заразу какую…
— Кошмар… — просипела, находясь в настоящем ужасе от своего внешнего вида.
Потом покрутила ошейник и снова испытала чувство жути и подставы: на моём новом украшении не было ни замочка, ни скважинки под ключ. Ни-че-го. Сплошной металл!
— Ерунда какая-то… — прошептала испуганно.
Ещё несколько тысяч-миллионов раз подёргала-покрутила и даже попилила канцелярским ножиком ошейник, но всё оказалось бессмысленно. «Украшение» не снималось.
Выдохлась, устала, завоняла ещё больше, желудок уже не урчал, а ревел от голода. Заревела и я. Ноги подкосились, и я так и рухнула у зеркала, рыдая в голос.