Когда я рядом со Стерлингом, чувствую себя неуверенно и неуютно. Выбитой из колеи. Определенно не в форме. С его точеной челюстью и идеальными полными губами, которые созданы для долгих чувственных поцелуев, и волосами, достаточно длинными, чтобы потянуть… мне требуется мгновение, чтобы взять себя в руки. Стерлинг не должен так на меня влиять, но очевидно влияет.
Стремясь вернуть себе некоторое преимущество, я расправляю плечи и наклоняюсь.
— Итак, какие твои намерения?
— Мои намерения? — На его губах начинает зарождаться улыбка.
Она привлекательна. Черт возьми.
— Да. — Я напрягаюсь. — Мы говорим о грудастой барби-пустышке, которая пробудет рядом достаточно долго, чтобы получить часть твоего наследства, а потом ты аннулируешь брак и забудешь обо всем, что произошло? Или настоящая любовь и «жили они долго и счастливо»?
Стерлинг посмеивается, и этот звук такой теплый и шелковистый. Даже чувственный.
— Неприлично говорить о делах, даже не выпив первого коктейля.
Он поднимает охлажденную бутылку шампанского и наливает нам по бокалу. Золотистые пузырьки шипят и быстро исчезают, когда я подношу изящный фужер к губам.
— За совместную работу. Твое здоровье. — Он чокается своим бокалом с моим, а после делает глоток.
Я киваю, принимая его тост. Сделав глоток охлажденного шампанского, я наслаждаюсь его бодрящим вкусом.
— Это, должно быть, самый уникальный проект, над которым я когда-либо работала.
— Будет весело, — говорит Стерлинг.
Официант подходит к нашему столику, и после беглого взгляда в меню, мы делаем одинаковый заказ, что кажется странным, учитывая огромное количество вариантов. Стейк средней прожарки, зеленый салат и бокал красного вина.
Как только мы снова остаемся одни, я спрашиваю:
— Итак, ты собираешься ответить на моей вопрос?
— О моих намерениях, да?
Я делаю еще один глоток шампанского и слегка киваю ему.
Стерлинг складывает руки на столе перед собой и наклоняется вперед. Я понятия не имею, о чем он думает, потому что выражение его лица остается бесстрастным, ничего не выражающим.
— Я хочу сказать, что не верю в настоящую любовь. Хочу сказать, что это полная ерунда.
— Но не скажешь этого?
Покачав головой, он откидывается назад.
— Нет. Учитывая то, как я зарабатываю на жизнь, и тот факт, что вижу, как пары и семьи распадаются на части, ту боль, которую они причиняют… последнее, чего я хочу, — превратить все в фальшь.
Это не совсем то, что я ожидала, но приятно слышать, как Стерлинг говорит, что открыт для этой темы. Я полагала, что все дело будет только в деньгах, и он захочет, чтобы женщина была рядом достаточное количество времени, чтобы он успел вступить в наследство. А после он будет свободен и сможет продолжить свой образ жизни без обязательств.
— Значит, ты собираешься отнестись к этому серьезно?
— Да. — Его тон недвусмысленно-уверенный, не оставляет места для сомнений.
Я не знаю его мотивов, будь то любовь или деньги, но если он хочет сделать это, то я буду рядом, чтобы помочь ему. У меня впереди большая работа, и внезапно мне хочется сделать ее хорошо, помочь Стерлингу, как только смогу, как бы необычно это ни было. Это осознание немного успокаивает меня, хотя я и не думала, что это возможно, учитывая ситуацию, но, тем не менее, я благодарна.
Нам приносят еду, и пока мы едим, ведем легкую светскую беседу.
Стерлинг рассказывает мне о себе. Он переехал в Америку, когда ему было четырнадцать. Отца перевели на другую работу, и они отправились в старые добрые Штаты. Он познакомился с Ноем в школе-интернате в Коннектикуте, и с тех пор они лучшие друзья. Стерлинг близок со своей матерью, но на его лице появляется недовольное выражение, когда я упоминаю его отца, поэтому мы двигаемся дальше, избегая этой темы.
Я вытираю уголки рта салфеткой, стараясь не испортить помаду ягодного цвета.
— Мне бы хотелось побольше узнать о том, что ты ищешь в жене.
Стерлинг кашляет в свою салфетку, будто эти слова шокируют его.
— Хороший вопрос. — Он опускает нож и вилку и отодвигает тарелку. — И я отвечу, если ты согласишься подыграть.
— В смысле?
— Это будет равноценный обмен. Если ты хочешь, чтобы я открылся и поделился, тебе придется сделать то же самое, красавица.