«Я знаю твой секрет!» — так и хотелось сказать. Он подмигнул ей.
«Маме скажу!» Но мама улыбалась тоже. Нет, мама, конечно, не может слышать ее мысли, но, казалось, отец поделился с ней. Они смеются над ней оба!
Хотелось возмутиться!
Нет, вслух Айгнес не признается, что сбежала от няни и ночью бегала по замку, и уж тем более, что следила за отцом. Приличные девочки так себя не ведут. И все же…
Айгнес что-то не понимает?
Нет, все же, потом она не выдержала, поделилась с Мартином. Ее брат, всего на год старше, он должен понять. Не то, что Коннор, который уже совсем взрослый. Но Мартин всегда был самый серьезный и рассудительный.
— Если она приехала с посольством Дакаша, то совсем скоро мы увидим ее. Возможно даже, представят официально. Нес, подожди совсем чуть-чуть.
Айгнес едва дождалась. Это просто невозможно!
Тронный зал. Пестрая блестящая толпа дакашцев у дальней стены, они ждут приглашения подойти.
Айгнес стояла чуть позади высокого кресла матери, слева от короля, могла все видеть. От нетерпения сводило живот.
Сейчас объявят…
— Лорд Рой Айкор, наместник Дакаша! Повелитель дождя и покоритель Атаянга!
Толпа сзади зашепталась.
Мартин тихо фыркнул.
— Могу поспорить, — тихо сказал он на ухо Айгнес, — что если бы объявляли сами дакашцы, перечисление всех заслуг наместника заняло бы полдня!
Дакашцы любили роскошь и пышные церемонии. Каждый из них был наряжен во что горазд, один пышнее другого, от блеска золота и драгоценных камней слепило глаза. И все же, Айгнесс казалось, что отец, в строгом черном камзоле и короне из белого золота, выглядит куда внушительней, чем все они.
— А так же, леди Илен Айкор, с детьми!
А вот леди Илен дакашцы объявлять бы не стали вовсе.
Они подошли все четверо. Огромный рыжий лорд Айкор, сияющий сегодня еще ярче, чем вчера. Его жена в дакашском платье… невысокая худая женщина…
— Она мне не нравится, — тихо буркнула Айгнес.
И все же, что-то было в ней такое, неуловимо знакомое. Просто ужасно.
«Знакомое? В зеркало на себя посмотри!» — усмехнулся ее мыслям Коннор.
В зеркало?
Чем больше Айгнес всматривалась, тем меньше что-то понимала. Детей у наместника было двое, по крайней мере, двое пришли сюда. Старшая дочь — высокая и рыжая, пошла в отца. А вот сын… Сын был похож на отца Айгнес. На короля. Да что…
Айгнес даже поджала губы от обиды. Посмотрела на маму. Мама улыбалась, и совершенно точно была рада видеть дакашского наместника с семьей, это не официальная вежливость, это от души.
Что-то важное ускользало.
— О боги, — тихо сказала мама, — как Шон изменился! Я бы никогда его не узнала.
— Он был совсем мальчишкой, — шепнул отец, — не старше Коннора. А вот Лене совсем не изменилась. И Никел пошел в нее, настоящий Бреннан.
Кто? Лене? Бреннан?
Айгнес беспомощно опосмотрела на Коннора, но он сидел далеко от нее, справа от отца, и незаметно спросить она точно не могла. Но Коннор знал! Он же все знал! Что происходит? Кто…
«Твоя тетка Эленор, балда!»
— Сиятельный повелитель дождя! — отец смеялся.
Мама радостно обнимала леди Илен… или тетю Эленор, да?
Сбежавшая принцесса.
Как же она сразу не догадалась! Стоило только посмотреть на тетю, да и на себя в зеркало, и все становилось так очевидно!
Больше никаких церемоний. Поздно вечером, чай к камина, печенье… и все так по-семейному. Даже лорд Айкор больше не в золоте, а в простом сером дублете без единого украшения.
— У меня самого глаза болят от этого сияния, — Айкор довольно ухмылялся. — Но дакашцы считают, что чем выше положения, тем больше золота на тебе должно быть навешено. Иначе они просто не воспринимают всерьез. Казало бы, побрякушки, какая ерунда. А весят, порой, потяжелее, чем боевые доспехи!
— Как ты изменился, Шон! — улыбалась мама.
— О, боги! Ваше Величество… Шон? Я и забыл, когда меня последний раз так называли!
— Даже Лене?
— Даже я, — сказала она. — Нужно было быть очень острожной, чтобы не выдать. Нам же приходилось скрываться. Сейчас уже не важно, но вначале было очень тяжело.
— Вам так многое пришлось пережить… Расскажи!
— Это так долго рассказывать… Сложнее всего было ждать его с войны. Этих непрерывных войн! То одно, то другое. Я просто с ума сходила! Он же вечно лез в самое пекло! Вечно пытался кому-то что-то доказать! Я думала, что просто поседею, еще не дожив до тридцати.