— Ты не устала? — спросил Бен, когда Эмили предложила заглянуть в библиотеку.
Эмили открыла рот, чтобы ответить отрицательно, но ее выдал зевок, который она не смогла сдержать. Бен решительно потащил ее в коттедж.
— Если ты переживаешь, что я снова улягусь в твою кровать, то не стоит, — заметил он, открывая дверь.
— Сегодня кровать твоя. Думаю, будет справедливо, если мы будем спать в ней по очереди.
— Тогда сегодня твоя очередь.
— Нет, твоя. А я лягу на полу.
Бен бросил на нее внимательный взгляд, заметил, как упрямо вздернут маленький подбородок, и пожал плечами. Лучше временно отступить, чтобы не растерять силы для главного удара, который обеспечит ему победу. Под победой, конечно же, подразумевались занятия любовью с Эмили. Он посмотрел на жену, которая с независимым видом продефилировала в спальню, и понял, что борьба предстоит нешуточная. Потребуются вся его тактичность, обаяние и навык общения с женщинами. По сути, подумал он, ему еще никогда не приходилось соблазнять женщину, добиваться ее. Они все отдавали ему себя добровольно и с большим желанием. Скорее, это они соблазняли его. Эмили же стала для него вызовом. Бен поклялся, что сделает этот медовый месяц настоящим. Во всех смыслах.
Эмили ни о чем так не мечтала, как о том, чтобы в ее чемодане оказалось что-нибудь помимо шелковых неглиже, какой-нибудь спортивный костюм или хлопковая пижама, но, еще раз перевернув все вещи в чемодане, сдалась. Она так закрутилась с подготовкой к свадьбе, что Пегги любезно предложила свою помощь и собрала чемодан по своему усмотрению, твердо уверенная, что Эмили едет в настоящее свадебное путешествие.
Самым закрытым нарядом в ее багаже оказался атласный пеньюар цвета слоновой кости. Запахнув его и туго подпоясавшись, Эмили достала из шкафа подушку и одеяло и вышла в гостиную, где Бен разжигал камин.
— Ой! — Она крепче прижала к себе подушку. — Я думала, ты уже лег. Сегодня был длинный день. — Она зевнула.
— Да, длинный. Эмили, тебе нравится наш медовый месяц? — неожиданно спросил он.
Эмили недоуменно посмотрела ему в лицо. Она не могла сообразить, где тут подвох, но инстинктивно чувствовала, что вопрос задан не просто так.
— Да. Конечно, — осторожно ответила она.
Повисла тишина. Эмили положила подушку и одеяло на ковер и прислонилась спиной к стене. Бен сел в одно из плетеных кресел и безмолвно смотрел на языки пламени в камине. Пауза затягивалась, и Эмили нервничала все больше. Она очень устала и хотела спать, но не могла же улечься у его ног, завернувшись в одеяло, как бездомный бродяга.
— А тебе?
— Нравится ли мне наш медовый месяц? Да, конечно. Хотя это не совсем то, чего я ожидал, но в целом неплохо.
— Мне кажется, ты вообще не ожидал медового месяца, поскольку не собирался жениться, — негромко заметила Эмили.
— Верно подмечено, — согласился Бен. — Но поскольку случилось так, что я все-таки женился, такой медовый месяц меня не совсем устраивает. — Бен сжал подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев.
В сердце Эмили разрасталась тревога. Она хотела промолчать, поскольку замечание Бена не требовало ответа, но вдруг услышала свой голос:
— А каким он, по-твоему, должен быть?
Бен уронил кочергу, которую взял перед этим, чтобы подправить огонь в камине, и она с громким стуком упала на пол. Сердце Эмили подпрыгнуло. Двумя большими шагами он стремительно пересек комнату и оказался с ней лицом к лицу. Она почувствовала жар и напряжение его большого тела, запах моря и аромат туалетной воды, которые источали его кожа и волосы. В тишине громко потрескивали еловые ветки в камине.
Бен смотрел на нее сверху вниз, и в его глазах полыхало пламя более жаркое, чем в камине.
— Ты хочешь знать, каким? — хрипло спросил он и обеими руками крепко сжал плечи Эмили. — Я покажу тебе.
Эмили была не так наивна, чтобы не понимать, что сейчас произойдет, но не стала сопротивляться. Бен прижимал ее к себе все ближе и ближе, пока не вдавил ее тело в свое — грудь к груди, ноги к ногам, бедра к бедрам. Эмили почувствовала, как где-то в низу живота вспыхнул и стал быстро расти огненный шар желания. В ее затуманенном страстью сознании мелькнула мысль, что надо немедленно прекратить это, погасить огонь и ретироваться с поля боя. Но надо ли? В конце концов, это ее медовый месяц. Единственный медовый месяц, который у нее когда-либо будет. Бен — ее муж. Первый и последний. И не навсегда, пока смерть не разлучит их, а всего лишь на год. Так что она теряет?