Я резко выпрямилась и перед глазами все поплыло. Голову сдавило, в груди закончился воздух. Всё тело пронзила страшная боль, как будто меня разрывает пополам. Я завизжала, потеряла равновесие и… бухнулась лицом вперед на разделочный стол, подминая под себя мачехин торт.
–Свинокорова ты! Бегемототюлень! Нас сейчас казнят! –раздался в голове визгливый голос.
Я вскочила на ноги и оглянулась –кухня была пуста. Мамочки, я, кажется, схожу с ума!
–Как ты можешь сойти с того, чего у тебя отродясь не было? – захихикал противный голос у меня в мозгу.
Скорую! Врача! Я точно ударилась головой о металлический стол и у меня глюки.
–Чего? Что это еще за глюки? –не унимался голос. – У тебя внутри я. Так что лекарь отменяется.
–Кто там? –шепотом спросила я, чувствуя себя идиоткой.
–Меня зовут Игата. И я внутри тебя.
–Ты -паразит? Говорящий глист? Шизофрения?
–Дура ты! –обиженно протянул голос. –Я просто неудачно колданула. Ошиблась в расчетах, так сказать. Мне вообще-то нужна была твоя мачеха. А теперь вот приходится сидеть в толстой и неуклюжей свинокорове. Осторожно! У меня сейчас случится бурная истерика на нервной почве!
Я лихорадочно пыталась вспомнить: были ли у нас роду психические заболевания? Но ничего не приходило в голову. Нужно будет у папы спросить. У мамы, конечно, тоже бы не помешало поинтересоваться, но никто не знает, где она. Она сбежала от отца десять лет назад.
–Только попробуй рассказать кому-то обо мне, тупая животина! –пригрозил голос. –Никто не должен знать, что я внутри тебя. И нам нужно срочно вернуться обратно. Так что привыкай к мысли, что ты теперь не одна.
А может быть, она бес? Ну как в этих страшных фильмах, которые всегда казались мне бредом? На всякий случай я сложила пальцы крестом и прошептала:
–Изыди!
–Куда, идиотка? –поинтересовался голос. –Я бы рада, да некуда. Все еще не веришь, что я внутри тебя? Вот же никчемное, тупое создание. Хуже, чем малолетний тролль. Гляди, как я тобой управляю!
Мои руки вдруг поднялись и шлепнули меня же по щекам.
–Видишь? –осведомился голос. –Какие ужасные у тебя ноги! Похожи на гномьи сосиски из молочных кротов.
Мои ноги принялись отплясывать сами по себе. Я схватила их руками и едва не упала. Изо всех сил пыталась перехватить контроль над мышцами, но всё было тщетно. Тело не слушалось. А руки снова начали хлестать меня по лицу, отвешивая звонкие пощечины и разбрызгивая во все стороны ванильный крем, прилипший к щекам.
–Хватит! – завопила я.
–Ну, поверила, наконец? –осведомился голос.
–Ддаа… –осторожно произнесла я.
–Нет, не до конца, – огорченно вздохнула незваная гостья. –Продолжим урок.
Мои руки снова поднялись, но внезапно замерли. Потому что за спиной раздался дикий визг:
–Ты! Ты! Мерзавка! Дрянь! Сволочь! Ты уничтожила мой шедевр! –в кухню ворвалась мачеха.
За ней зашли повара и молча остановились на пороге, в ужасе разглядывая разгромленную кухню.
–Анжела, что за крики? – отец зашел в кухню, поскользнулся на креме от торта и едва не упал, в последний момент схватившись за угол стола.
–Ты видел, что она натворила? –Анжела схватила блюдо с остатками торта и нависла надо мной, яростно дыша. –За что, гадина, за что? За что ты меня так ненавидишь?
–Я случайно, Анжела. Не хотела, правда. Просто пришла пораньше, чтобы сварить бешамель. И тут...
–Ага, расскажи ей, что я внутри, и тебе конец, –предупредил голос в моей голове.
Согласна. В психушку нас загребут сразу.
–Мне стало плохо, голова закружилась, я упала и…
–На мой торт? На всей этой огромной кухне ты случайно упала именно на мой торт, который стоял сбоку? Ты видел, милый, видел, как она тупо врет? –Анжела протянула испачканные кремом руки к моему отцу. –Она даже не запарилась придумать нормальную отмазку.
–Ну, курочка моя, ты преувеличиваешь, –ласково прожурчал папа, обнимая это губастое, блондинистое чудовище. – Варя случайно. Я уверен. Ты же знаешь, как это бывает в спешке.
–Знаю! – победоносно заверещала она. –Знаю, что она все время ищет возможность, как бы мне подгадить. Потому что завидует моей красоте, уму и успеху! И особенно фигуре.
–Было бы чему, –проворчала я.
–Толстая овца! –завизжала Анжела.
–Не толстая, а крепко сбитая, а ты –шкильда- селедка в обмороке! –не сдалась я.