Я часто повторяю: дети – цветы. Им НЕ нужно чтобы их воспитывали, им нужны ваши свет и тепло. Просто любите их всякими.
Возвращаясь к нашему примеру с истерикой в магазине – что можно было бы сделать маме?
Ну, как минимум, сохранять позитивный настрой. Сесть рядом с ребёнком, предложить ему свою помощь и дождаться пока ребёнок переполнится своими эмоциями и будет готов эту помощь взять. Потом утешить и поговорить о том, что сейчас случилось, и как сделать так, чтобы всем было хорошо? Договориться. В любом возрасте ребёнок способен услышать родителя. Нужно просто понять какие аргументы привести. Но это уже тема другой книги – про семейные и родительские отношения.
Давайте вернёмся к мысли, что важно позволить ребёнку проживать свои опыты до конца.
Что будет, если мама всё-таки стащит ребёнка в другой опыт. Из опыта катания по полу в магазине к опыту волочения за шкирку домой?
Наш Петя найдёт способ прожить опыт катания в магазине до конца. То есть он будет повторять это снова и снова. Причём не обязательно в этом возрасте. И конечно не таким образом – проживать до конца свои опыты это не значит кататься по полу в 20 лет, если в 3 года тебе не дали этого сделать, когда тебе так хотелось.
Что важно в проживаемом опыте? Те чувства, которыми наполняется человек. Если Петю прервали и в 3 года не дали прожить свою истерику, она во всей своей комбинации чувств и эмоций может повториться в следующем цикле.
Если вы не успели прочитать мою первую книгу «Размышления Дура(ка)», напомню, что человеческая личность развивается циклично. И этими циклами правят три субличности:
Я – Ребёнок,
Я – Родитель,
Я – Взрослый.
И каждая субличность «правит» по три года – всего получается 9-летний цикл, а попросту говоря – девятка. Потом цикл повторяется. И те опыты, которые были недопрожиты в первой девятке, повторятся с ним во второй девятке.
Рассмотрим повторение непрожитого опыта на примере с Петей и его истерикой.
В 3 года мама ему сказала, что так вести себя плохо и опыт остался незавершенным. Петя чувствовал себя непонятым, недолюбленным, плохим, недостойным и т. д. Он понял, что хотеть чего-то не значит это получить. Его чувства не были прожиты до конца и осознаны им.
И в следующем цикле, в следующей девятке, которую он будет проживать в субличности Ребёнок, этот опыт повторится. То есть, в период 9–12 лет повторится именно чувственный опыт. Он будет ощущать те же эмоции, как тогда в магазине, когда он валялся по полу, орал и стучал ногами.
И что позволит себе уже подросший Пётр? Прожить эти чувства или снова их «загасить»? Это интересный вопрос.
Он может расколоть свою целостность дальше – снова почувствовать себя плохим и недостойным. И опыт уйдёт в сценарий. Или он позволит себе осознать все свои чувства и ощущения. Понять, зачем ему дана эта ситуация, и, несмотря на всё произошедшее, ощутит себя любимым самим собой, божественным ребенком, для которого «на всё есть воля твоя». То есть принять и понять свои опыты – это значит сердцем познать, что всё в мире, даже не купленная мамой машинка, – это проявления любви. А всякая любовь начинается только с любви к самому себе.
Вот, пожалуй, то из чего сделана вся дорога из желтого кирпича, ведущая ребёнка к Изумрудному городу. Любовь. Любовь к себе. Научите ребёнка любить себя.
Научите его тому, что он – бесценный, что он – любимое дитя Вселенной, что он – божественный ребёнок в этом мире. Что у него нет цены, нет того, чего бы он был недостоин, что он ни хороший и ни плохой. Что он есть то, что он есть. Целостный. И мир вокруг – не плохой и не хороший. Он такой, какой есть.
– Как не вырастить «нарцисса» при таком подходе? – спрашивают меня осторожные родители.
Вот здесь как раз поможет ответственность. Знаете историю про Мастера Вану и волшебную силу лопаты? Я расскажу в пересказе:
Однажды к Мастеру Вану пришли все его трое детей и стали говорить о своих желаниях.
– Отец, – сказал старший сын. – Я понимаю, что ты хотел видеть во мне мужчину, продолжателя рода, свою опору, но извини. Я хочу жить своей жизнью. Я люблю мужчин больше, чем женщин. И больше всего я люблю Суть Ахуя из соседней деревни. Ты не против, если я приведу его в наш дом, и мы будем спать в одной кровати, сидеть рядом при закатном солнце, целоваться и ходить державшись за руки?
– Отец, – сказал средний сын Мастера Вану. – Я понимаю, что ты хотел видеть во мне сильного воина, защитника, победителя, который прославит наш род, но извини, я хочу жить иначе. Я даже смотреть не могу на оружие, не могу видеть кровь и чужие страдания, я даже не могу есть мясную пищу. Ты не против, если я приведу в дом того поросенка, которого мы откармливали к празднику, повяжу ему на шею ленточку, назову Пикачу и мы вместе будем питаться растительной пищей?