В общем, как можно было бы предположить сразу, климат нашей беседы это не улучшило. Еще Когелет заметил, что во многом знании много печалей… Вот и в этом случае.
Договоримся на том, что Мальчиш-Командир вряд ли моложе своих воинов и всем им не меньше, во всяком случае, ненамного меньше, чем те самые шестнадцать лет — возраст получения советского паспорта.
Кроме Всадника и заглавного героя отдельно поименован также Мальчиш-Плохиш, каким-то образом предавший своего вождя. По сказке он случайно наткнулся на место складирования на грунте в ящиках черных бомб, белых снарядов да желтых патронов. Взорвал это все, да и подался к буржуинам за гринкартой ("записали поскорее Мальчиша-Плохиша в свое буржуинство") и конкретной гуманитарной помощью в виде целой бочки варенья да целой корзины печенья. И этот эпизод тоже очень сомнителен, поскольку у грунтового склада боеприпасов, даже с учетом крестьянской анархической вольницы кибальчишского ополчения, обязательно должен был находиться часовой, как и у тоже малодисциплинированных пиратов возле крюйт-камеры. Но что-то такое, очевидно, было. Какую-то козу своему командиру Плохиш, все-таки, устроил. В ходе нашего расследования постараемся разобраться и с этим.
И еще один проименованный персонаж — это предводитель белого воинства Главный Буржуин. Про него из текста известно вот что: происходит он из несколько загадочного Горного Буржуинства, желания лично допрашивать пленного Мальчиша не выказывает, подсылая для допроса буржуинов более низкого ранга (возможно, по плохому знанию языка?). Его интерес к кибальчишеской Военной Тайне нельзя, конечно, посчитать каким-то индивидуальным, характеризующим лично его — это интерес родовой, его, конечно, обязаны были бы выказать в сложившихся обстоятельствах и Тугарин Змеевич, и Собака Калин-царь, и султаны Махнут Турецкий и Махнут Персидский, и злобный империалист Лорд Черчилль, и даже исказитель марксизма Председатель Мао.
Что касается некоторой загадочности Горного Буржуинства — это хотелось бы специально подчеркнуть. К упомянутым вместе с ним Равнинному Королевству, Снежному Царству и Знойному Государству никаких особых вопросов, конечно, нет. Королевств на равнинах — сколько угодно, климат тоже, кроме, как в произведениях Паршева и паршивистов, на форму правления влияет по нынешним временам мало. Но вот о горных местностях в нашей равнинной стране сложилось мнение, еще с лермонтовско-марлинских времен, как о странах чрезвычайно романтических, в противоположность землям скучно-буржуазным. Да и по жизни — Боливия, Словакия, Тибет, Курдистан, Ичкерия, Эфиопия, Албания, шотландский Хайленд, Непал, наконец, Афганистан… воля ваша, а бюргерством, прибавочной стоимостью и вообще "протестантской этикой и духом капитализма" тут обычно не пахнет.
Единственное заметное исключение — это Швейцарская Конфедерация, но представить себе швейцарцев, вероломно напавших на кибальчишские нивы и пажити? Никак, честное слово! Хотя бы потому, что на границах Советской России, установившихся по итогам Гражданской войны, сколько-нибудь достойные этого слова горы можно было встретить только в Азии — там где-то, верней всего, и проживали кибальчиши. Достаточно далеко от Женевы и Санкт-Галлена.
Ну вот, исходные данные о пейзаже на месте действия и о главных упомянутых в тексте персонажах у нас есть, за работу, товарищи! Попробуем сообразить, какому реальному событию в истории соответствует описанная на троих Алькой Ганиным, А.П.Гайдаром и Наткой Шебалиной история неудачного буржуинского наезда на Кибальчишию?
Тут я вижу один путь — тупо перебирать вооруженные конфликты, произошедшие вдоль границ Советских Республик вскоре (возьмем, скажем, трехлетний период) после окончания в данной местности Большой Гражданской Войны. Искать подходящие к сказочному описанию.
2. Последние грома большой грозы
Начнем, как всегда, с Северо-Запада. Карелия. Точнее — Карельская Трудовая Коммуна, как она именовалась с 1921 по 1923 год. В эстонском Юрьеве 14 октября 1920 года подписан договор, прекращающий состояние войны между РСФСР и Финляндской республикой. Печенга осталась за финнами, Восточная Карелия — за нами. Тем не менее, "Временный Карельский комитет" год спустя, осенью 1921 года, воюет с Советами во главе местных "лесных отрядов" и финляндских добровольцев из числа прошедших собственную гражданскую войну в 1918-м. Красная Армия, как в сказке, оказалась в отлучке. Для дополнительной романтизации этого сюжета добавим, что карельские сепаратистские министры именовались очень поэтически, по "Калевале": премьер подписывался Вяйнемейненом, а ихний главком — Илмариненом. Мятежники, при поддержке уже и регулярной финской армии, заняли широкую полосу Олонецкой Карелии от Топ-Озера на севере до Порос-Озера на юге. Ту самую территорию, между нами говоря, которую потом, на предвоенных переговорах 1940 года, Молотов предлагал финнам в обмен на полосу Линии Маннергейма.