Но ни одна из этих историй, которыми я себя кормила, не была правдой. А сейчас правда врезалась в меня, как пощёчина. Между нами было что-то. Иное. Более взрослое. Более зрелое, чем всё, что мы разделяли тогда.
И теперь мне придётся как-то справляться с этой связью. С этим притяжением, независимо от того, насколько я не хочу, чтобы оно снова всё усложнило.
— Я мог бы сказать, что просто слишком много работал. Проводил всё время в лесу или строил дом, а на свидания не хватало сил. Но это была бы ложь. На терапии я учусь признавать свои чувства. И один из самых главных выводов — я никогда не хотел никого так сильно, как тебя.
Я ахнула. Я не была готова к такой честности. Не была готова к тем чувствам, которые его слова вскрыли во мне.
Он придвинулся ближе и убрал прядь волос с моего лица.
— Ты была у меня. И пусть всего на мгновение, но это было идеально. Я был слишком молод и слишком глуп, чтобы понять, как сохранить тебя навсегда. Но теперь, если выпадет шанс… Я клянусь, больше я такую ошибку не повторю.
Может, это было из-за стресса от бури. Или из-за гормонов беременности. А может, из-за той уязвимости, что читалась в его глазах.
Но я поверила ему.
А потом, прежде чем успела передумать, я поцеловала его.
Глава 26
Гас
Вот оно.
То, чего я так долго ждал. Её тело в моих руках, её мягкие губы, поддающиеся моим. Её фигура, прижимающаяся ко мне, будто ей нужна моя сила, моя опора.
Я поднял её, и она обвила меня ногами. Этот момент был другим. Важным. Мы не ссорились, не спорили — мы говорили. И я сказал ей вещи, которые раньше никогда не произносил вслух.
Где-то в глубине души я действительно всё это время ждал её. Наверное, ждал бы вечно. И пусть мне ещё долго придётся разбираться, что это значит, но сейчас я чувствовал только благодарность за то, что дождался. Потому что нести её на руках вот так — ради этого стоило пережить каждую бессонную ночь и каждый разрыв от боли.
— Спальня? — выдохнул я между жадными поцелуями.
— Налево, — прошептала она, целуя мою шею и запуская пальцы в мои волосы.
Я поднял голову, чтобы не споткнуться — при слабом свете приходилось быть особенно осторожным.
Дождь с грохотом лился по стеклянной стене, выходившей на озеро, когда я уложил её на кровать и навис над ней, вновь накрывая её губы своими. Мне было мало. Прошли недели с тех пор, как я в последний раз чувствовал её вкус, и я жаждал большего.
Её тихие вздохи и стоны отдавались жаром внизу живота, а её руки на моём теле — это была настоящая молния под кожей. Она выгнулась навстречу мне, напоминая, что мы до сих пор в одежде — и это нужно было срочно исправить. Было так легко потеряться в ней, забыть всё, что нас разделяло, забыть о нерешённых вопросах и проблемах.
Но я изо всех сил старался быть лучше. И потому, вопреки каждому инстинкту, отстранился.
Она лежала на кровати, волосы растрёпаны, губы распухли от поцелуев — такая красивая, что смотреть на неё было больно. Это зрелище делало почти невозможным не броситься обратно, но нам нужно было расставить все точки над i.
— Чего ты хочешь, Стрекоза? — спросил я, уже жалея, что вообще открыл рот. — Мне нужно услышать это от тебя.
— А нельзя просто заняться жарким, грязным сексом и разобраться со всем потом? — взмолилась она, тяжело дыша.
Мой член рвался из джинсов, полностью поддерживая её разумную мысль, но я втянул воздух и собрал все остатки здравого смысла.
— Нет. Это не так работает, — сказал я. Мне нужно было больше. Я не мог просто удовлетворить желание и остаться за бортом этой беременности.
Она приподнялась на локтях и тяжело выдохнула.
— Не верю, что сейчас это скажу. — Стиснув зубы, выдавила: — Но, похоже, ты мне нужен.
Моё сердце подпрыгнуло от радости.
— Ещё раз. Кажется, у меня звуковая галлюцинация.
Она села и скрестила руки. Чёрт. Совсем не та реакция, на которую я надеялся.
— Всю взрослую жизнь я была одна. Всё делала сама. Постоянно рвалась вперёд, не останавливаясь ни на секунду. Но сейчас я захлёбываюсь. И с компанией, и с этим ребёнком. — Она опустила голову и медленно выдохнула. — Я хочу, чтобы ты был частью всего этого. Я не знаю, как это будет выглядеть. Но ты мне нужен.
Разговор внезапно стал слишком серьёзным, но я и не думал жаловаться. Она нуждалась во мне. Она хотела меня. Это было не предложение руки и сердца, но я и до него как-нибудь дойду.
— И что ты предлагаешь? — спросил я, сердце колотилось, будто хотело пробить грудную клетку.
Она прижалась ладонью к моей щеке.
— Я не знаю. Гормоны у меня скачут как бешеные. Я плачу как минимум раз в день, а тошнит меня ещё чаще. Я просто развалина. И, по какой-то безумной причине, мне кажется, что ты — именно то, что мне нужно.
Из меня вырвался тихий смех.
— Самое романтичное признание, которое я когда-либо от тебя слышал.
Она закатила глаза.
— Я пока не знаю, что могу тебе предложить, но со временем разберусь. А сейчас... я предлагаю тебе голое тело. Я устала, мне страшно, гормоны сводят с ума, а грудь просто разрывает. Так что это всё, что у меня есть. — Она сжала губы, её взгляд выискивал что-то в моих глазах. — Мне нужен ты, Гас. Мне нужно, чтобы ты помог мне почувствовать себя хорошо.
Я уже стоял и стягивал с себя футболку, даже не дождавшись, пока она договорит. Она нуждалась во мне. Хотела, чтобы я был частью жизни её ребёнка. Этого было достаточно. Мой мозг просто не мог переварить ничего сложнее в этот момент.
Я сорвал с себя джинсы, сбросив их на пол, сгорая от желания прикоснуться к её коже, обдумывая, с чего начать. В прошлый раз всё было дико и стремительно. Сегодня я хотел не спешить. Хотел узнать, что ей нравится. Хотел свести её с ума, как она сводила меня.
— Я заставлю тебя чувствовать себя потрясающе, Стрекоза. Но сначала я медленно раздену тебя и поцелую каждый сантиметр твоего тела.
Она поднялась на колени на кровати и стянула с себя футболку, обнажив грудь. Грудь, напряжённо выпирающую из кружевного лифчика, от которой у меня перехватило дыхание.
— Моё тело уже не такое, как раньше, — пробормотала она, скрестив руки на груди.
— Оно стало только лучше.
Я опустился перед ней на колени и начал стягивать с неё шорты, оставив её лишь в белье.
— Ты, — сказал я, обвивая её руками, расстёгивая лифчик, — невероятно сексуальна.
— Но раньше, когда я была моложе...
— Тсс.
Я взял её сосок в рот, и её громкий стон ударил мне прямо в пах.
— Это тело носит моего ребёнка, — прошептал я, целуя её живот и опускаясь к краю трусиков. — Ты понимаешь, как сильно это заводит? Как я хочу видеть, как растёт твой живот?
Я отодвинул ткань и провёл пальцем по её влажности.
— Вся мокрая, — сказал я, поднося палец к губам. — И такая вкусная.
— Гас… — простонала она, обхватив рукой мою напряжённую эрекцию. — Хватит тянуть. Я хочу тебя. Сейчас.
Я резко вдохнул, стараясь успокоить своё тело, и усмехнулся.
— Неа. Я сначала поем.
Одним быстрым движением я сдернул с неё трусики и зарылся лицом в её сладкую киску. Её руки тут же вцепились в мои волосы, дергая и оттягивая их, пока я ласкал её языком и губами.