— Вот скажите, вы не против того, что из вас строят замки?
Пухлый великан заулыбался и сделался почти таким же мягким, как взбитые сливки.
— Есть вольные облака, а есть подневольные, — благодушно объяснил он. — Я, например, из вольных. Наши маленькие кроткие собратья вполне терпимо относятся к тому, что из них делают дворцы и разные поводки. Они рады послужить ветрам. Те же, что покрупнее, ценят себя гораздо больше и уже не так охотно жертвуют собой. Лично мне всё равно, как плыть. Могу поплавать и в форме дворца.
— А я, — тонюсенько пискнул поводок облачного пса, — могу и в форме ремешка. Мне не сложно.
— Извини, что мы тебя эксплуатируем, — обратился к «поводку» Сальто. — Обещаю: как выберемся к океану, я тебя освобожу.
— Всегда хотел поглядеть на океан! — восторженно пропищал тот, и облачный пёс лизнул его белым, как снег, языком.
Сальто никогда прежде не разговаривал с облаками. Он был убежден, что облака — это глупые небесные овечки, которых можно только гонять. Вежливость пухлого великана и маленького облачка-поводка привела его в абсолютный восторг. Виэллис тоже решил не оставаться в стороне и спросил у пухлого великана, не видел ли он Тропического Муссона.
— О, Тропический Муссон в наших краях фигура заметная, — отозвался великан. — Он огромен и внушает столь же огромное уважение. Сейчас зима, поэтому он дует с материка на океан. Вы наверняка найдете его южнее мыса Коморин.
Присутствие Тропического Муссона чувствовалось повсюду, но южнее мыса Коморин оно было особенно ощутимым. Внизу, на побережье, гудел и шипел океан. Он лизал берег, как лижут большое вкусное мороженое.
— Вот, откуда берутся дожди, — сказал Сальто. — Вода испаряется из океанов и поднимается в небо, а там пар заглатывают облака. Облака ужасно прожорливы, когда дело касается водяного пара.
— Вы правы, друзья, — прозвучал приятный, обволакивающий голос Тропического Муссона. — Добро пожаловать к моему океану! Что приветрило вас в эти края?
— У нас поручение, — тут же нашелся Виэллис. — Вернее, послание. От ночного ветра Эль-Экроса.
С такими словами он выудил из плывущей позади пачки писем то, на котором значилось имя Муссона. Тропический Муссон легко и небрежно разорвал облачный конверт, и оттуда немедленно вырвались потоки холодного воздуха.
— Уфф! До чего же стылое послание! Оно не согрелось даже в тропических широтах. Ничего ветривительного, — произнес Муссон своим обволакивающим голосом. Говорил он не спеша, протяжно и громко. Должно быть, именно так разговаривают все сановитые ветры.
— Чудной ваш Эль-Экрос, — сказал он, прослушав завывание северного ветра из письма. — Зачем придумывать правила, которые никому не нужны? Пусть уж действетрительно сочиняет стихи. Передайте ему, когда вернетесь.
— Нам еще нескоро возвращаться, — заметил Виэллис. — У нас осталось восемь неразосланных писем. Вы, случайно, не знаете, как найти Беспощадного Смерча, Разрушительного Урагана и Могучего Сирокко?
— Ха! — оглушительно рассмеялся Тропический Муссон. — Ха-ха! Это самые беспринципные ветры на планете. Чтобы хотеть с ними встретиться, надо быть по-настоящему безумным и отчаянно-бесстрашным. Сомневаюсь, что вы настолько бесстрашны. Но, в любом случае, если собираетесь их навестить, берите западнее. А теперь не мешайте. Мне нужно сдуть всю зиму за океан, прежде чем наступит весна.
Сказав так, Тропический Муссон гордо повернулся к ветеркам спиной, где развевался немыслимой красоты плащ. Сверху донизу он был усыпан бриллиантовой росой, а по краям расшит пальмовыми листьями.
— Мне бы такой, — позавидовал Виэллис. Теперь он решил, что непременно станет муссоном.
Глава 5. История одной несчастной Орехоколки
Когда ветерки улетели прочь, Тропический Муссон вновь принялся дуть на океан. Тот шипел, вскипал и обрушивал волны на песчаный берег. Шелестели вайями высокие пальмы, истошно кричали чайки. Тропическому Муссону нравилось, когда вокруг столько шума. И когда в этот шум вдруг вклинился требовательный голос Короля-Ветра, он ни капельки не удивился.
— Ветерков не встречали, уважаемый? — властно спросил Король-Ветер. — Двух сорвиголов, не знающих ни манер, ни такта. Они нарушили приказ и рассеяли семена одуванчика над одним-единственным клочком земли. Мои соглядатаи всё видели. А еще эти негодники сманили из дворца облачного пса.
— Сочувствую вам, — оглушительно вздохнул Тропический Муссон. — Если бы у меня сманили облачного пса, я бы тоже не находил себе места. Но ветерков я не встречал. Ветроятно, они отправились на восток.