«Ей необходима твердая опора. Забота. Домашняя теплота и любовь. С ее жуткой эмоциональностью и зацикленностью на долге…», — подумал Ронан, неслышно следуя за парой.
* * *
—Убери прочь, — резко буркнул Правитель, махнув рукой в сторону молоденького слуги-полукровки. — Кто учил тебя манерам, юноша? Почему я должен напоминать тебе об обязанностях?! — продолжал распыляться мужчина, рассерженный неслаженной работой разносчиков блюд.
Испуганный эльф-полукровка, как ошпаренный, подлетел к обеденному столу и ловко сгрузил на поднос грязные тарелки. Румянец разыгрался на его щеках, привлекая и без того пристальный взгляд Ронан.
«А в парне-то больше от человека, чем он хладнокровного эльфа, — подметил рыжеволосый. Нет той ярко выраженной пластичности в движениях, грациозности, которая свойственна сдержанным жителям Альтитудо. — Видели бы его родственнички … засмеяли. Умело дергается, однако».
Тем временем слуга потянулся к использованному бокалу Правителя, намереваясь забрать и его. Раздался резкий шлепок и парень отдернул руку. Поднос в другой опасно пошатнулся. Удерживая равновесие и тряся запястьем, чтобы унять зудящую боль, слуга отошел на пару шагов к двери.
— Я поговорю с штатным начальником, — сказал Правитель, — складывается ощущение, что он втихаря попивает из моих винных запасов, пока вы, недоумки, машете руками у меня перед лицом. Потрудись подать еще напитков, — закончил со вздохом он.
Ронан молча наблюдал за разразившимся балаганом. Шум, ругань, оханья матери и возмущения Правителя перемешались с его собственными навязчивыми мыслями о предназначении. И теперь в голове творился полный хаос. Едкое, пронизывающее до боли жужжание и резь в висках на пару секунд выбили парня из колеи. Ронан будто вновь ушел в себя, закрылся и спрятался в кокон – надежную защиту от окружающей действительности. Тишина. Умиротворение. Да, это именно то, чего ему так не хватает. Скорей бы все закончилось… А ведь наступит день, когда больше не потребуется скалить зубы в притворной улыбке перед ростовщиками в придорожном закоулке, пытаясь выведать информацию для дела, щедро одаривать прохвостов-картежников за мешочек с цианидом и пачкать руки, пряча трупы бедолаг, умудрившихся напороться на материнский кинжал. Ничего этого не будет. Ронану порядком осточертело подчищать следы за матерью. Он предпочитал работать в одиночку. Быстро, тихо и, главное, чисто, что практически никогда не удавалось Рэбель, несмотря на ее богатый опыт по части заказных убийств. Иногда Ронану казалось, будто мать намеренно оставляет ниточки, ведущие к их дому, раззадоривая и приманивая будущую жертву, словно голодная хищница. Подобные игры с судьбой стали привычным делом, изматывающей обыденностью. Да, ему не нравились материнские причуды, постоянно портящие заранее намеченный идеальный план действий, но, как говориться, “что поделать”. Еще в детстве Ронан понял, что за грациозной и любящей фигурой Рэбель скрывается поврежденный рассудок. В тайне от матери он искал быстродействующие лекарственные отвары и травяные настойки, обращался к чародейкам и медиумам, перебрал все возможные книги из Королевской библиотеки в отделах медицины, целительной магии и ботаники. Безуспешно. Отчаяние привело его на порог полуразрушенной каморки пожилого некроманта на границе Тенебриса и Пантеломина. Сидя в страхе перед дряхлой фигурой в черных одеяниях и наблюдая за движениями скрюченных, изможденных пальцев, десятилетний Ронан впервые получил связный рассказ о законах магии и последствиях использования темных сил. За небольшую плату некромант, чье морщинистое лицо, покрытое черными пятнами и воспалениями, вызывало не то ужас, не то отвращение, поведал мальчику о тайнах материнского дара, которые та предельно тщательно скрывала от сына. В книгах о побочных действиях не пишут. По настоянию салусовского Ученого Совета любые упоминания о некромантии и черной магии попадали под цензуру, книги сжигались или складировалась в неизвесном месте. Таким образом, глуповатые, по мнению Ронана, старикашки стремились не допустить популяризации подобной литературы. Но мальчик, про себя ухмыляясь, знал, что старинные фолианты, тома-путеводители по священным местам источников темной силы и полуразвалившиеся талмуды, в которых не хватало важных страниц, все еще можно было откопать на черных рынках за пределами Мортмеира. Некромант, вглядываясь в испуганное лицо Ронана налитыми кровью глазами, приказал смириться с участью матери. За все нужно платить. Используя целительный дар, омолаживая собственное тело и работая по заказу с внутренней энергией, Рэбель травмировала саму себя: магия, требуемая для проявления сил, брала истоки внутри нее. Медленное самоуничтожение и истощение. Незаметное для женщины, но панически пугающее для Ронана.