Интересно, когда Шаим зарыл здесь это "яйцо"? Наверное, задолго до того страшного вечера в Елагах. Почувствовав, что кольцо сжимается, он поспешил спрятать волшебный камень понадёжней, пока охотники не начали следить за каждым его шагом. Я ещё полгода назад рассказала ему о заводи под обрывом. О том, как красиво там бывает осенью, когда цветёт фьяметта. Он знал, что я должна сюда прийти. И вот я нашла его. Сокровище, за которым охотились кемтские принцы и инопланетные чудовища. И из-за которого кое-кто уже расстался с жизнью. Почему эта вещь должна была попасть именно ко мне?
Едва я выбралась из-под корней дуба, камень погас. Теперь он выглядел, как обычный овальный кусок агата, но я готова была поклясться, что всем телом ощущаю заключённую в нём силу. Великую таинственную силу, способную давать жизнь и отнимать её...
Неожиданная догадка заставила меня похолодеть. Камень из древней стены! Уж не той ли стены, на которой был рельеф, инкрустированный чем-то вроде полудрагоценных камней? Один из них древний мастер вставил в глазницу бога. Глаз божества, вспыхнув ярким светом, оживил лежащую на алтаре кошку, и она убила Вартана.
Завернув свою находку в кусок ткани, я сунула её в маленькую матерчатую сумку, которую носила на поясе. Мысли мои путались, от волнения пересохло во рту. Я села на травяной склон у самой воды и жадно выпила всё содержимое фляги. Есть не хотелось. Достав бутерброды, я отдала ветчину Басти, а хлеб раскрошила и высыпала на большой плоский камень. Утки, конечно, не откладывали яйца под корнями дуба, но они здесь появлялись, и я не сомневалась, что угощение придётся им по вкусу.
Успевшая проголодаться Басти разделывалась с ветчиной, время от времени поднимая на меня свои золотистые глаза - прозрачные и бездонные. Глаза священной кошки, причастной к тайнам Владычицы.
- Ты нарочно подбросила мне эту утку, да? - спросила я. - Хотела, чтобы я вспомнила...
Басти закончила трапезу и принялась неторопливо умываться, всем своим видом показывая, что понятия не имеет, о чём я.
Теперь я точно знала, что этот камень попал ко мне не случайно. Так же, как и книга "Сказки Позднего Царства". Подарок старого чародея. Странно, что он не смог спасти свою жизнь. Впрочем, судя по всему, он не больно-то за неё держался. Теперь охотники за сокровищем решили, что вместе с Шаимом умерла и тайна, которую он так ревностно хранил. Никто и не догадывался, что загадочный камень из древней стены может оказаться у десятилетней девчонки, дочери низшей служительницы Дома Баст. Никто кроме старого Шаима не знал, что эта девчонка давно уже стала героиней легенды... А может, всё это случилось именно потому, что книга попала мне в руки? Но ведь это случилось много-много веков назад... Почему судьба привела меня в лавку старого Шаима?
От всех этих вопросов у меня голова шла кругом. Самое противное, что задать я их никому не могла. Когда-то мне нравились всякие тайны, теперь они давили на меня тяжким грузом, избавиться от которого я была не вправе. Шаим своей жизнью заплатил за то, чтобы следующим хранителем сокровища стала я, и как бы ни жёг мне руки этот факел, я знала, что должна нести его одна, даже если конец дистанции ещё не близок.
Дома я положила свою находку в маленькую шкатулку, где хранила всё самое ценное, включая амулет-звезду. Мама никогда не трогала мои безделушки, а если бы овальный камешек и попался ей на глаза, она бы сроду не подумала, что это настоящее сокровище. Даже если бы камень начал светиться. Безделушки с сюрпризами продавались на каждом углу. Их теперь делали не только радонские мастера. Правда, сравниться с последними никто не мог, и никто до сих пор не знал их секретов.
Перебирая содержимое шкатулки, я заметила, что человеческую фигурку на амулете сменила звериная морда. Я старалась не поддаваться тревожным мыслям - в конце концов, изображение менялось часто и без видимых причин, но дурные предчувствия не давали мне покоя.
В эту осень я сблизилась с матерью как никогда. Я была напугана и сбита с толку странными, жуткими событиями последних двух месяцев. Никто не мог ответить на мучившие меня вопросы, никто не мог мне помочь, но я нуждалась, наверное, не столько в помощи, сколько в утешении. Всё то, что на меня свалилось, выбило бы из колеи и взрослого человека, а мне было только десять лет.
Однажды я услышала, как мама разговорилась обо мне со своей приятельницей Доной:
- Наконец-то Арда становится спокойнее и серьёзней. Помню, лет до десяти я тоже сорванцом была, всё с мальчишками в войну, да с отцом на рыбалку. А чем старше становилась, тем больше тянулась к маме. Общие интересы появились, и всегда было о чём поговорить. Вот и Арда взрослеет...
Бедная мама. Ей не довелось увидеть, как я повзрослела. Зато не пришлось и осознать, что никаких общих интересов у нас с ней не было. Никогда. Даже в ту осень, когда мы так часто проводили время вместе. Хорошо, что у неё до последнего оставалась эта иллюзия близости, ибо настоящей близости между нами не возникло бы, даже проживи мы рядом ещё много-много лет.
Её не стало в последний день осени. В день Осеннего Карнавала, который в Кемте так любили и к которому готовились заранее. Его ещё называли Праздник Масок. Мама просто обожала этот праздник - главным образом, потому что у неё на родине до войны ежегодно устраивали похожий карнавал, но только весной. Она каждый год делала себе и мне костюмы. В этот день на нас были длинные, пышные, расшитые блёстками платья и кошачьи маски. На Осеннем Карнавале преобладали звериные маски, а больше всего было кошачьих. До сих пор помню пёструю толпу со звериными мордами. И страх, который я испытала задолго до того, как раздался рёв падающего аэробиля. Придурок, который его вёл и который остался жив, признался потом, что спустился слишком низко, поскольку хотел получше рассмотреть праздничное шествие на Старой Площади. Он был пьян и не справился с управлением. Помню, как мы бежали, преследуемые огромной чёрной тенью. А она настигала нас и росла, росла... Гигантская хищная птица в поисках жертвы. Потом мы упали, и мне казалось, что птица обрушилась на нас всей своей тяжестью. Позже я узнала, что меня чуть не затоптала охваченная паникой толпа. Чьи-то сильные руки вырвали меня из этого ада. Я так и не узнала, кто меня спас. Маму не спасли. Как и ещё восьмерых. А раненых оказалось около ста.
Дом Баст устроил Рене Ван-Дейхен достойные похороны. А Пианха из своих средств оплатила хорошее место в некрополе. Недалеко от Сирины.
Я сбежала с похорон и забралась в лодку, на которой мы с мамой иногда катались и плавали за огненными лотосами. Меня клонило в сон, и я никого не хотела видеть. Потом оказалось, что лодка была плохо привязана. В те дни дул северный ветер, а поскольку в связи с какими-то работами часть силовых полей была отключена, меня унесло довольно далеко от храма. Тем более что хватились меня только после похорон.
В начале зимы ночи в Кемте похожи на предгрозовые сумерки. Я видела, как пламенели в тёмно-синем небе золотисто-оранжевые фьяметты и превращались в маленькие солнца. Так же сияли в солнечном свете рыжие волосы моей мамы, когда она будила меня по утрам. Я видела её лицо. Она что-то говорила мне о далёкой планете, над которой светит оранжевое солнце. Звезда по имени Арда.
- Арда, Арда... Ар-р-р-да...
Голос превратился в звонкое рычание, а мама надела золотистую кошачью маску, в которой была на том страшном карнавале. Я просила её снять маску. Мне казалось, что, сняв её, она оживёт, а тот карнавал окажется просто страшным сном. Я попыталась сорвать с неё маску, но та словно приросла к её лицу... Нет, она и была её лицом, ибо теперь в её прорезях я видела не синие мамины глаза. На меня смотрели сверкающие жёлтые глаза с продолговатыми зрачками. Глаза богини.
- Ты злая, - сказала я. - Почему ты не спасла мою маму? Она же служила тебе столько лет.
- Я спасла тебя, - ответил мне вкрадчивый голос. - Не желай слишком многого.