— Для компенсации наших ударных возможностей, — пояснил он жующему Сомову и положил пистолет рядом с собой. А финансист решил, что сказал достаточно и спокойно паковался. Как капитан доставал ТТ, он не видел. Но прозвучавшая фраза заставила его насторожиться и обернуться.
— Не понял, что ты сказал?
— Да это я так, обо всем и ни о чем, — проговорил с набитым ртом Давыдов. — Кстати, у вас среди оснащения плечевой кобуры не найдется? Для пушки примерно вот такого размера. — Он поднял пистолет и прицелился в Сорокина. Тот остолбенел.
— Могу, чтобы ты поверил, что это не бутафория, тебе ногу прострелить. Тогда наши шансы на случай рукопашной немного уравняются.
— Эт-то откуда? А разве в огонь… Это не его? — Глаза у финансового титана стали большими и круглыми.
— Конечно же нет, я же не Эмиль Кио. Это он тетеньку на глазах у всех сжигает, а она из волшебного ящика выходит цела и невредима. У нас, что сгорело, то сгорело. Ты присаживайся, а то свалишься еще по пути от недоедания. Такую живую массу, как у тебя, нужно непрерывно подпитывать.
Финансист подошел к «столу» и уселся подальше от Давыдова. Посмотрел на свои перепачканные в пыли руки.
— Можешь конечности водочкой сполоснуть, чтобы никакая холера к тебе не прицепилась. Вот англичане, во время англо-бурской войны в Африке, от всякой дизентерии предохранялись спиртным. Только в отличие от тебя они его принимали не наружно, а внутрь.
Не переставая разглагольствовать, Давыдов старательно набивал желудок. Реализация задуманного им плана предусматривала проведение всех входящих в него мероприятий в жесткие сроки. Когда придется есть в следующий раз, капитан просто не знал. Финансист ел молча, искоса поглядывая то на Давыдова, то на Виктора. Девицу он подчеркнуто игнорировал.
ГЛАВА 34.
КРАТКИЙ ЭКСУРС В КРИПТОГРАФИЮ.
Конец пикника прошел в молчании. Финансист ел молча и жадно, словно стараясь запихать внутрь себя все, чтобы оно не досталось кому-нибудь еще. Лика по вполне понятным причинам помалкивала. Давыдов обдумывал детали своего плана и тревожно поглядывал на бледнеющего на глазах напарника. Для придания обстановке более непринужденного характера, Анатолий настроил имевшийся в джипе приемник на местную станцию. Сначала ведущий крутил музыку по заявкам радиослушателей. Звонили ему в основном подростки. Лето, каникулы, взрослые на работе. Стены туннеля содрогались от грохота мощных динамиков. Прослушав очередную «кислотную» композицию, капитан уж было собрался прекратить это издевательство, как вдруг начался блок местных новостей. Диктор тревожным голосом сообщил о пожаре в секторе самозастройки и последовавших за ним беспорядках на этнической почве. Для более подробной картины случившегося в новости включили интервью с начальником местной милиции. Усталым голосом Хмара сообщил, что беспорядки пресечены силами милиции и теперь отдыхающим и жителям больше нечего опасаться. Диктор позволил себе с этим не согласиться и после выступления милиционера слово предоставили представителю местной татарской общины. Тот поведал, что татары вернулись на землю предков, никому не мешали, никого не трогали. А к ним отнеслись с черной неблагодарностью. Раз так, то этого дела они просто так не оставят, и что, хоть на милицию они не очень надеются, все виновные понесут заслуженное наказание. Тем более, что при пожаре имеются человеческие жертвы. Во всем случившемся представитель пострадавшей стороны в открытую обвинил администрацию города и мэра лично. После его выступления ведущий сообщил, что ряд объектов, считавшихся личной собственностью мэра ночью был сожжен неизвестными. В числе перечисленного оказалась и Ликина «Волна». В завершение блока прошла информация, что бывший «Шанхай» оцеплен силами отряда «Беркут» МВД республики, что по факту поджога поселка проводится следствие и что начался отток отдыхающих. В конце сообщения диктор посетовал, что из-за этого, к сожалению, в этом году знаменитый слет серфингистов и дайверов возможно может не состояться. За этим последовал прогноз погоды.
— Видишь, Андрюша, с экстримом ты конкретно пролетел, так что будем адреналин вырабатывать вместе.
Финансист предпочел отмолчаться, пока экстрима ему было выше крыши.
— Ну, все. — Анатолий скомандовал, как в солдатской столовой: — Закончить прием пищи! Барышня, убирайте со стола, остальные приводим себя в порядок.
После ползания по подземным расщелинам и пещерам их одежда годилась только для использования в качестве реквизита для актеров, играющих роли Робинзона Крузо и Бена Ганна. Они с ног до головы покрылись пылью и заросли щетиной. Появиться в таком виде Давыдов не рискнул бы даже на профсоюзном собрании профессиональных нищих метрополитена. Для начала он приказал достать из машины пластиковую канистру с водой и организовал «помывку» личного состава. С курсантом решили мыться по очереди, чтобы не оставлять без присмотра «водителя кобылы». Анатолий поинтересовался у финансиста:
— У тебя мыльно-рыльные принадлежности где?
Финансист вытащил из объемистой спортивной сумки мешочек с мылом, бритвой, зеркальцем, зубной пастой и щеткой и протянул все это капитану.
— А это твое или безвременно усопшего телохранителя?
Позеленевший от бешенства Сорокин отправился к машине, вернувшись обратно, он принес несессер из темной крокодиловой кожи.
— Совсем другое дело, — похвалил Давыдов, — вы и так у народа все отобрали, а теперь еще и мыла жалко. А народ, между прочим, желает ходить чистым. — На глазах у взбешенного банкира Анатолий стал рыться в его несессере. Извлек на свет божий бритвенный станок и зеркало.
— А новые кассеты с лезвиями где?
— В кармане, внутри, — проскрипел зубами в ответ Сорокин.
— Спасибо, — невозмутимо ответил капитан и выщелкнул из держателя бритвенный блок. Вставив новый, он стал тщательно бриться. — СПИД не спит, — пояснил он финансисту. Закончив бритье, он приказал Лике лить воду, и тщательно вымылся. Следующим на очереди был Виктор.
— Будешь бриться, кассету смени, — предупредил его Давыдов, — гигиена превыше всего.
Капитан задался целью проверить: на сколько у Сорокина хватит терпения спокойно переносить его выходки. После того как умылась Лика, капитан приказал ей тщательно причесаться и сделать макияж. После бани начался процесс обмундирования. Из широкого спектра одежды господина (или пана) Сорокина Давыдов выбрал себе шорты с накладными карманами, сшитые в «милитари» стиле, и коллекционную шелковую рубашку с короткими рукавами. Поверх рубашки он надел жилет с множеством карманов, карманчиков и кармашков. Несмотря на жару, без жилета обойтись было нельзя, нужно где-то прятать оружие. Костюм он дополнил яркой банданой. Осмотрев себя в зеркало, капитан удовлетворенно поцокал языком:
— Клевый прикид! В таком можно сняться с доской, и фотки разослать родственникам с подписью: «Я на Канарах».
Примерно так же нарядился и Виктор. Банкир переоделся во все чистое и тщательно привел в порядок прическу. Пока он вымазывал волосы закрепляющим гелем, Давыдов и Сомов обильно обрызгали друг друга его французским одеколоном. Виктор во всем поддерживал линию шефа — был бледен, но держался отлично. Капитан приказал Лике сменить его повязку. В конце концов, когда все были готовы, Анатолий провел строевой смотр и остался доволен, вид у компании был вполне презентабельный.
— У тебя бумага и ручка есть? — поинтересовался он у Сорокина. Тот молча принес ему органайзер. Давыдов уселся на заднее сиденье и начал что-то писать.
— Ты не скучай, — не переставая водить ручкой, сказал он банкиру, — там вода осталась, помой машину. А ты, Вить, вместе с барышней пройдись тут везде, пособирайте стреляные гильзы.
С писаниной капитан возился не меньше часа. Он работал над одной из важнейших составляющих подлежащего реализации плана. Он тщательно проанализировал, «прокачал» ситуацию, и пришел к выводу, что своими силами им не справиться. Нужно было просить помощи. Причем просить помощи нужно было не у кого-нибудь, а у ведомства, имевшего к операции, проходившей при участии Захаровского, самое непосредственное отношение. Обратиться можно было только к человеку, которого он лично знал и которому бы мог доверять. В ГРУ такого человека у него не было, у капитана вообще не было ни одного знакомого в этой сверхзасекреченной организации. А вот в ФСБ было несколько знакомых еще по карельским похождениям. С майором этого ведомства Медведевым отношения были даже вполне приятельскими. У капитана сложилось впечатление, что на подлянку тот не способен. А сейчас это было самым важным — черт его знает, какую ведомственную игру затеяли рыцари плаща и кинжала? В этой ситуации обратиться не к тому человеку, означало подписать себе и Виктору Сомову заодно смертный приговор. Охота за «Акинаком» еще не выветрилась из памяти. А с этой железкой? Даже трудно разобрать, чья это операция? Наша, по введению супостатов в заблуждение, или их? Чтобы нашими же руками создать против нас новое информационное оружие? То, что говорил Захаровский, конечно, можно и нужно было принять к сведению, но погибший разведчик мог и не знать всех деталей. Он просто выполнял свою часть общей работы, и только. Так что обращаться Давыдов решил к Медведеву. Он не сомневался, что начальство майора сделает правильные выводы. Столкнуть нос к носу ФСБ и ГРУ Анатолий не боялся. Во-первых, не исключено, что контрразведчики и так в деле, в этом случае ничего страшного не произойдет. А если нет, то сам Бог велел поставить их в известность, дело в чистом виде попадает под их «юрисдикцию». Второй проблемой была проблема связи. Нельзя же просто позвонить и передать майору всю информацию. И ёжу понятно, что вокруг событий, имеющих отношение к утонувшей «сушке», раскинула свои сети не одна спецслужба, и вовсе не обязательно российские и штатовские. Небось рядом пасутся хохлы, турки, возможно, структуры из отделившихся закавказских республик. Слишком лакомый куш, и каждый будет стремиться его заполучить. Линии связи Щелкино и ближайших к нему населенных пунктов несомненно взяты на контроль. Сделай он всего один звонок, и через час-другой будешь отвечать на вопросы людей с усталыми и неприметными лицами. Даже геройство никакое не понадобится. Укол и химические реакции в организме сделают свое дело. Будешь сливать информацию, будто у тебя словесный понос. А потом еще укол, за которым последует долгий сон. Информацию нужно передавать в закодированном виде. Здесь, как в компьютерной игре с множеством уровней, возникал ряд новых трудностей. Первая из них — способ передачи информации. Почта это не полевой военный узел связи, не придешь к телеграфистке и не скажешь: