– Здесь чудесное место! – сказала я громко, пытаясь перекричать шум аппарата, но он умолк как раз на середине моей фразы, и вышло, будто я заорала на собеседницу.
Она протянула мне права и еще раз посмотрела на копию, прежде чем сунуть ее в общую стопку. Снова лизнула палец и вынула из кучи бумаг еще один листок.
– Тебя предупредили, что плату за жилье высчитывают из жалованья?
– Да, – согласно кивнула я. Крыша над головой за двадцать долларов в неделю – это просто даром, к тому же не нужно тратить время и деньги, чтобы добираться до работы. – Судя по всему, это ведь стандартные условия, да?
Женщина кивнула.
– А про зарплату тебе уже объясняли?
– Кимберли сказала, тридцать долларов за группу плюс чаевые, верно?
– Уж она наговорит, – буркнула администратор, слегка дернув бровью. – Пойдем, покажу тебе наше хозяйство.
После чего деловито сняла с руки ключик, заперла кассовый аппарат и закрыла древний ноутбук. Потом дотянулась до полочки над головой, сняла оттуда связку ключей и заперла все ящики слева. Положив связку в карман, моя собеседница, наконец, вышла из-за стойки регистрации.
– Здесь мы встречаем гостей. Теперь туристы в основном регистрируются онлайн, но все равно должны приходить сюда, чтобы подписать уведомление об ответственности за свое здоровье, арендовать шкафчики и забрать сувенирные фото, если они заказывали фотосессию. А я всем этим заведую, – с важностью разъяснила она, округлив глаза. – Ах да, не помню, я представилась или нет? Меня зовут Барбара. Пока я на посту, обо всей бумажной волоките можешь не беспокоиться.
Толкнув стеклянную дверь, Барбара вывела меня на улицу и перевернула табличку с «Добро пожаловать!» на «Скоро вернусь!».
Мы прошли к большому крытому ангару, где вперемешку лежали надувные плоты, спасательные жилеты, шлемы и весла. Там в глубине тихо переговаривались две девушки и при этом зачем-то окунали весла в бочку со странной голубой жидкостью.
– Знакомься, это двое наших инструкторов. Вот Клаудия, – Барбара показала рукой на девушку с оливковой кожей и заплетенными в длинную косу угольно-черными волосами, – а это Кайла.
Вторая девушка, с непослушной копной рыжих волос и веснушками по всему лицу, приветливо помахала мне рукой.
– Девочки, это Сара.
– Слоан, – тихо поправила я, виновато улыбнувшись. Барбара смерила меня таким взглядом, будто это я ошиблась.
– Слоан, да. В общем, девушки чистят снаряжение после очередного сплава. Ничего сложного. Они тебе покажут, что к чему, когда ты устроишься. – Барбара махнула рукой, и мы продолжили обход здания.
В дальнем конце фасада я увидела одинокую металлическую дверь и массивные деревянные ступени, которые вели к такой же двери на втором этаже.
– А это твои апартаменты. – Мы поднялись наверх. Барбара останавливалась после каждого шажочка, а когда мы дошли до верхней площадки, дышала так тяжело, что я перепугалась, сможет ли она спуститься самостоятельно.
– Да ладно, не переживай, это всё чертова аллергия, – женщина махнула рукой и громко высморкалась в припрятанный в кармане платок. – Теннессийское лето, ничего не поделаешь. В общем, располагайся.
Мы шагнули внутрь, и в лицо мне тут же пахну́ло застоявшимся влажным воздухом. Барбара щелкнула выключателем, и комната осветилась тусклым светом единственной лампочки, висящей под потолком. Стены, пол и потолок были деревянные или фанерные, абсолютно голые, но сплошь утыканные крупными шляпками гвоздей.
На стенах напротив друг друга располагались два больших окна. В форточки были вделаны вентиляторы, от потока воздуха шторы (которые, похоже, представляли собой разрезанные старые простыни) развевались по комнате. На полу лежали шесть матрасов – три с одной стороны, два с другой, и еще один в дальнем углу как раз под окном.
Половина комнаты представляла собой девичью: множество резинок для волос, тюбиков с кремом от прыщей, флакончиков с духами, – все это было ровным слоем разложено на полу. На стене висело единственное пожелтевшее зеркало, а на деревянной вешалке одиноко болтался выпрямитель для волос. Я пробежала глазами по стопкам книг и фотографиям в рамках, а потом повернулась к другой стене.
Три матраса напротив явно принадлежали парням. Стена над ними осталась голой, внизу валялись журналы про спорт и автомобили, несколько мужских трусов, игровая приставка и незакрытый тюбик с гелем для волос.
Подле каждой постели лежали стопки одежды и белые сетчатые мешки для грязного белья. И без того небольшая, комната была забита вещами так, что в ней и повернуться-то толком негде. Когда я соглашалась на эту работу, меня предупреждали о бытовых условиях – смешанное проживание и все такое. Впрочем, меня это не смутило, я долго жила в общежитиях и привыкла, что о каком бы то ни было уединении там можно только мечтать. Однако мне и в голову не приходило, что жилье окажется таким… совсем уж примитивно-деревенским.