Западный флигель, где Цуй Ин-ин ожидала луну [litres]

(Поет.)

На мотив «Алые губы».

 Стремлюсь я вперед по долине широкой,
 Да ноги никак не отыщут дороги,
 Кружусь, подгоняемый бурей.
 Глаза поднимаю к лазури высокой, —
 И ближе Чанъани
     мне кажется солнце в лазури.

На мотив «Дракон, мутящий реку».

 Древние книги мне ныне просты,
 Так же легко их прочесть для меня,
     как для червя – прогрызть их листы.
 Ох, как в ученье мне жарко пришлось!
 Тушью протер я железо насквозь.
 Прежде чем стал я, как пэн, пролетать
     многие тысячи ли,
 При светляках и при свете луны
     многие годы прошли.
 Может ли быть, что высокий талант
     грубые люди поймут?
 Как ни старался, того, что хотел,
     все еще я не достиг.
 Тщетно я древние знаки читал,
 Части искал от утерянных книг.

(Говорит.)

Вот я и добрался до Пуцзюня! Здесь Хуанхэ изгибается, как иероглиф «девять», – это и есть древние земли в изгибе реки. Что за чудесный вид! (Поет.)

На мотив «Полевой сверчок».

 Где ты вспомнишь еще на великой реке
     о минувших великих делах?
 Только здесь, только в этих краях!
 Через Ци, через Лян протянулась река,
 Цинь и Цзинь разделила она,
 Ю и Янь на ее рубежах.
 Белоснежные волны летят в облака,
     весь в осенних клубах небосклон,
 И плавучий бамбуковый мост на реке
     изогнулся, как синий дракон.
 Девять древних земель на восток и на запад,
 Льются с севера, с юга
     притоки, сливаясь с рекой.
 Полетит ли челнок мой в родные края,
 Как несется стрела,
     расставаясь с тугой тетивой?

На мотив «Радость Поднебесной».

 По небу к западу тихо струится
     млечный поток серебристый, —
 Чистый источник в заоблачной выси
 Далее руслом реки Хуанхэ
     в море течет на восток.
 Он орошает в Лояне
     тысячи ярких цветов,
 Лянские парки безбрежные
     поит водою поток;
 Вверх по реке на плоту поднимаясь,
     солнца, луны я достигнуть бы мог!

(Говорит.)

Я и не заметил, как добрался до города. Вижу постоялый двор. Цинь-тун, возьми коня. Эй, слуга, где ты?

Слуга (входит, говорит). Я – слуга на постоялом дворе под вывеской «Первый кандидат». Если какой-нибудь чиновник захочет у нас остановиться, для него найдется чистая комната.

Чжан (говорит). Я остановлюсь в лучшей комнате, но сначала дай корму лошади. Иди сюда, слуга! Я хочу спросить у тебя, где здесь можно побродить? Есть ли у вас знаменитые горы, места побед, восхитительные уголки, красивые строения?

Слуга (говорит). Здесь у нас есть монастырь Пуцзюсы, где молилась государыня Цзэ-тянь. Это необычная постройка. Крыша храма из цветной черепицы возносится к синему небу, а пагода с мощами Будды вторгается в Млечный Путь. Кто бы ни проходил с юга или с севера, какого бы из трех учений и девяти направлений он ни придерживался, он не может не поднять на нее глаз. Только там и следует бродить такому человеку, как вы.

Чжан (говорит). Цинь-тун, готовь обед, а я схожу туда и скоро вернусь.

Цинь-тун (говорит). Я приготовлю обед, позабочусь о лошади и подожду, когда вернется хозяин.

Уходят.

Фа-цун (входит, говорит). Я – монах Фа-цун, ученик настоятеля монастыря Пуцзюсы Фа-бэня. Сегодня учитель ушел собирать милостыню, а мне велел остаться в монастыре. Если кто-нибудь будет разыскивать настоятеля, я запишу и доложу учителю. Я вижу, там, под главными воротами, кто-то идет.

Чжан (входит, говорит). Вот я и дошел!

Чжан и Фа-цун видят друг друга.

Фа-цун (говорит). Откуда прибыл уважаемый гость?

Чжан (говорит). Услыхав о вашей обители, я приехал из Сило, чтобы поклониться изображениям Будды и засвидетельствовать почтение вашему наставнику. Осмелюсь спросить, дома ли настоятель?

Фа-цун (говорит). Учителя в монастыре сейчас нет, а я – всего лишь его ученик, скромный монах Фа-цун. Прошу вас, сударь, пройти в комнату для гостей, отведать чаю.

Чжан (говорит). Если настоятеля нет, чая не нужно. Я буду рад, если хэшан возьмет на себя труд показать мне монастырь.

Фа-цун (говорит). Я беру ключи, отпираю зал Будды, звонницу, двор пагоды, храм архатов, монастырскую кухню. Пока вы осматриваете все это, может быть, и учитель вернется.