Так что сегодня мне остается только поскорее откланяться.
Старая госпожа (говорит). Нет, нет, постойте! Вы сегодня пили вино. Хун-нян, помоги старшему брату добраться до кабинета, пусть он там отдохнет. А завтра мы возобновим нашу беседу. (Уходит.)
Хун-нян помогает Чжану идти.
Чжан (декламирует).
Хун-нян (говорит). Неужели, господин Чжан, вам стало так плохо от одной маленькой чарки?
Чжан (говорит). Разве я пил что-нибудь! (Становится на колени перед Хун-нян.) Я из-за барышни все дни и все ночи забывал о еде и не знал покоя. Душа моя измучена, я лишился сна, все время хожу как потерянный. Со времени нашей встречи здесь, в обители, после того как я услышал ее ответ на мои стихи, я вытерпел бесконечные страдания. Только было сладилась наша свадьба, как вдруг матушка изменила свои намерения, совсем свела меня с ума. Когда еще бывало такое! О, пожалей меня, передай все это барышне, пусть узнает, что у меня на душе. Ведь я готов сейчас, при тебе, снять пояс и повеситься! (Декламирует.)
Хун-нян (говорит). Что ж, на улице много валяется негодного хвороста, сожжем твое тело, раз ты такой глупый. Но не беспокойся, я кое-что придумала для вас обоих.
Чжан (говорит). Каков же твой план? Я, как говорится, «построю помост и пожалую тебя в генералы».
Хун-нян (говорит). Я видела, что у вас, сударь, есть дорожный цинь, и вы, верно, искусно на нем играете. Моя барышня страсть как любит слушать игру на цине. Сегодня вечером мы с ней выйдем в сад зажигать курения. Как только я кашлем подам знак, вы начинайте играть. Когда же увидите, что барышня слушает вас, можете сказать все, – она поймет каждое ваше слово. А завтра я передам вам, скажет ли она что-нибудь в ответ. Теперь же боюсь, что хозяйка хватилась меня. Я пойду.
Уходят.
Действие четвертое
Чжан (входит, говорит). То, что сказала Хун-нян, очень заманчиво. Небо уже потемнело. О луна! Выходи поскорее! (Зажигает курения.) Вот и удар барабана! Вот и колокол зазвенел! (Настраивает цинь.) О мой цинь! Мы с тобою, мой дорогой, вместе скитались несколько лет. Успех того, что случится сегодня ночью, зависит только от твоих чудесных мелодий, золотых ладов, яшмовых колышков, потрескавшихся узоров на змеиной коже, печальных аккордов с южных склонов горы Ишань и холодных струн. О небо! Если бы ты послало мне попутный ветер, который донесет мелодию моего циня до постигших звуки музыки ушей моей любимой, ушей, сделанных из полированной яшмы, покрытой тонкой пыльцой!
Хун-нян входит вместе с Ин-ин.
Хун-нян (говорит). Пойдем зажигать курения, сестрица. Посмотри, какая сегодня луна!
Ин-ин (говорит). Все равно уже ничего нельзя сделать. Разве тут помогут курения? О луна, ты такая круглая, счастливая, а нам-то как быть? (Поет.)
На мотив «Сражающиеся перепела».
О матушка!
На мотив «Багряные цветы».
Хун-нян (говорит). Посмотри, сестрица, луна словно дымкой окутана – наверное, завтра будет ветер.