Хун-нян (говорит). О какой же?
Ин-ин (говорит). Прошу тебя, сходи ради меня к господину Чжану. Посмотри, что с ним, а потом расскажи мне.
Хун-нян (говорит). Я не пойду. Если хозяйка узнает, она шутить не будет.
Ин-ин (говорит). Милая сестрица, я на коленях готова просить, сделай это для меня!
Хун-нян (говорит). Прошу тебя встать, хозяюшка. Ладно уж, схожу. «Господин Чжан, – скажу я ему, – как тяжко вы больны! Но ведь и моей сестрице тоже нелегко».
Лишь потому, что в полночную пору цинь ты рукой потревожил, Сразу возникло в весенних покоях нежное чувство к луне.
(Поет.)
На мотив «Когда наслаждаюсь цветами».
Шить забывает сестрицы рука, нитку роняет с иглой. Скоро иссякнет румян аромат, пудру она позабыла, Брови сошлись, полны весенней тоской. Если бы вместе сердца ваши бились, Вмиг исцелились бы вы от болезни лихой!
(Уходит.)
Ин-ин (говорит). Хун-нян ушла! Посмотрю, какой она принесет ответ, а там уж решу, что делать. (Уходит.)
Чжан (входит, говорит). Я совсем убит. После той ночи, когда Ин-ин слушала мой цинь, я больше не смог ее увидеть. Сегодня я попросил настоятеля пойти и сказать, что господин Чжан тяжело заболел. Не пойму, почему никто не идет навестить меня. Снова одолела меня тоска. Дай-ка прилягу, посплю немного.
Хун-нян (входит, говорит). Получив приказ моей барышни навестить господина Чжана, я тут же направилась к нему. Я думаю: осталась бы в живых наша семья, если бы не он? (Поет.)
На мотив «Алые губы».
Министру покойному долг отдавая, Свершали в обители скорбный обряд, Но, этот обряд совершая, Могла сирота, его дочь молодая, Найти свою гибель от рук беспощадных солдат.
На мотив «Дракон, мутящий реку».
Чжану мы все благодарны душою: Только что цели достигло письмо, двинулось войско большое.Как же полезна ученость его,Как благосклонны к нам небо с землею!Если бы были пять тысяч злодеев не перебиты сейчас,Верно, погибла бы наша семья, род наш высокий угас.Наша Ин-ин и студент Чжан Цзюнь-жуйБыли навек сочетаться готовы,Только хозяйка моя вероломноВдруг отступилась от данного слова.Брат и сестра они ныне, свадьба у них не наладится снова,Ныне союз их рассыпался в прах.В сердце его спутан мечтаний узор,Смыты румяна слезами у ней на щеках.
На мотив «Полевой сверчок».
На висках у Пань-лана тоска провела шелку белого первую нить,И не та Ду Вэй-нян, — ее с прежней теперь не сравнить:Она тает, худеет у нас на глазах, пояс шире, чем в прежние дни.Он не может теперь свои книги учить, словно сон, обняла его мгла.У нее незаметно от тягостных дум выпадает из пальцев игла.Он на шелковых струнах вчера свой напев о тоскливой разлуке играл,А она на узорной бумаге стихи про душевную боль мне дала. Ее кисть рассказала, как грустно одной, Его струны – что сердце его затаило, — У обоих у них иссякают, кончаются силы.
На мотив «Радость Поднебесной».
Видела я, как уверовал юноша в счастье, красавицу встретив. Лучше бы, право, очи Хун-нян не смотрели на это: Так он терзается, будто ему нет от любимой ответа. Околдовали его эти брови, Мечется – места себе не найдет, Может случиться, тоска его скоро убьет.
(Говорит.)
Вот я и дошла до его кабинета. Дай-ка размочу слюною бумагу на его окне, посмотрю, что он там делает. (Поет.)
На мотив «Барабан в деревенском ямыне».
Дырку проткнула в бумаге оконной, Глазом неслышно приникла к окну. Он, как я вижу, одетый заснул, Тонкой рубашки поверх только халат на себя натянул. Он задремал одиноко, Холодно, видно, ему, Нет человека с заботливым оком. Что-то сегодня он выглядит плохо, Еле доносятся слабые вздохи, Как пожелтел и осунулся он!
О господин Чжан!
Коль не тоскою сражен ты, значит недугом сражен.