Западный флигель, где Цуй Ин-ин ожидала луну [litres]

Чжан (говорит). Цинь-тун, возьми коня! Зажги лампу! Есть я совсем не хочу, мне лишь бы поспать немного.

Цинь-тун (говорит). Я тоже устал, дай-ка отдохну. (Постилает себе возле кровати, засыпает.)

Чжан (говорит). Какой-то сон посетит меня сегодня ночью? (Поет.)

На мотив «Опавшие цветы сливы».

   В постоялом дворе
       к одинокой подушке склоняюсь,
   Мне сверчков отовсюду
       осенняя песня слышна,
   Все сильнее тоска на душе
       от гудения ветра в бумаге окна.
          Я сегодня один засыпаю,
   одеялом холодным и грубым одет.
          О, как холодно, холодно мне!
   Скоро ль снова тобою я буду согрет?

(Засыпает.)

Ин-ин (входит, говорит). Я рассталась возле беседки с господином Чжаном. Как мне не хотелось его отпускать! Когда матушка и служанка заснули, я тайком убежала из монастыря и пустилась вдогонку, чтобы ехать вместе с ним. (Поет.)

На мотив «Высокое дерево».

          В обширных полях и пустынных степях
          Сдержать не могла
   я сердце сжимающий страх, —
          Не сделать никак
   двух вздохов подряд впопыхах.
          Но так я его
   хотела догнать поскорее —
          «Косила траву, забывая о змеях».

На мотив «В руках моих лютня и чжэн».

          Завладел ты моею душою,
          И поэтому я
   в путь далекий бегу за тобою.
          Мне тюремщицу-мать удалось провести,
          Хлопотунью-служанку свою успокоить.
          Когда ты поднимался в седло,
   тяжкий вздох на душе затая,
          И когда как безумная я зарыдала,
          Не лукавила я.
          И едва только мы у беседки расстались,
          Чуть лишь к западу солнце склониться успело,
          Я уже изошла небывалой тоскою,
        До последнего я похудела предела.
        А когда я в разлуке полдня провела,
        Изумрудная юбка на поясе стала
 на три новые складки мне шире, —
        Кто изведал такие страдания в мире?

На мотив «Цветы на парче».

Если только дождемся, что свадьбу сыграем,

Лишь тогда успокоятся тяжкие муки.

Почему же в столицу, за именем громким,

Я его отпустила, страдая в разлуке?

Будем вместе – тогда исцелю свою душу

И не буду страдать, изводиться, тоскуя,

А сегодня, как прежде, все снова и снова

Свои думы о нем утаить не могу я.

На тот же мотив.

Чистый иней омыт бирюзовой волною,

Пожелтевшие листья – под светлой росою.

То взбираясь на склон, то спускаясь в низины,

По изгибам дороги спешу за тобою.

Вольный ветер полей на меня налетает,

Я, сбиваясь, то влево, то вправо ступаю, —

Это я поспешаю, бегу за тобою.

Где-то ты, утомленный, сейчас засыпаешь?

На мотив «Чистые воды реки».

     Глупая девочка, в этой харчевне
         сон воцарился глубокий.
     Ночь – словно год,
         я с печалью моей одинока.
     Дождик вечерний,
         замерзший проснулся сверчок.
     Месяц ущербный,
         рассветный подул ветерок.

     Выпьем вина и наутро проснемся
         где, на какой из дорог?

(Говорит.)

Придется постучаться в дверь этой харчевни.

Чжан (говорит). Кто это стучится в дверь? Слышен женский голос. Дай-ка я открою дверь и взгляну. Кто же там, наконец? (Поет.)

На мотив «Встречаю годы Сюань-хэ».

         Коль ты человек, то скорей на вопрос
  ответь мне в разумных словах,
         Коль демон – исчезни, рассыпься во прах!

Ин-ин (говорит). Это я! Матушка уснула, а я подумала: ты уехал, когда-то мы увидимся снова, – и вот пришла, чтобы ехать вместе с тобой.

Чжан (поет).

     Ответ услыхав, за рукав ароматный
         схватил и втащил ее в дверь.
     Да это сестрица со мною теперь,
     Со мною теперь!

(Говорит.)

Где еще найдешь такое верное сердце? (Поет.)

На мотив «Заносчивый вид».

     Ты решилась за мною
         в такую отправиться даль,
     Рукавов и одежды
         совсем тебе было не жаль.
     На узорные туфли упала роса,
         налепилась дорожная грязь,
     И подошва у туфель
         почти что насквозь прорвалась.