Западный флигель, где Цуй Ин-ин ожидала луну [litres]

О Ин-ин!

   Стать ты можешь женою
       зажаренной в масле макаки!

О Хун-нян!

   Твоей барышни мужем
       скоро станет ободранный кот!

О Чжан Гун!

   Твою милую замуж
       болотная крыса берет!
   Он же нравам наносит урон,
   Нарушает все правила он!

Хун-нян (поет).

На мотив «Высокое дерево».

   С поклоном тебе говорю я в ответ:
   Для гнева такого
       причины, мне кажется, нет.
   Доволен ли был,
       уехав далёко от нас?
   Где ныне живет
       твоя молодая жена?
   А с барышней нашей сравнится она?

Чжан (говорит). Очумеешь с тобой! Ведь для тебя не тайна, что я ради барышни претерпел такие муки, каких никто еще не знал. А теперь мне отказывают в свадьбе! Куда же это годится! (Поет.)

На мотив «В руках моих лютня и чжэн».

         Если взял я другую жену,
         У тебя на глазах
  провалиться мне было бы мало.
         Как забыть в круговой галерее луну
         И про ту, что со мною на флейте играла?
         Претерпел я все адские муки,
         Чуть не умер я с нею в разлуке.
         Мне хозяйка твоя отказала сначала,
         Так потом, когда мне повелела она:
         «Лишь добившись поста, возвращайся назад», —
         Моя радость и море и небо объяла,
         Я был тотчас приказу последовать рад.
         Почему же меня так сегодня чернят?

Хун-нян (говорит старой госпоже). По-моему, господин Чжан совсем не такой плохой человек. Давайте позовем Ин-ин, пусть она сама его расспросит. (Зовет Ин-ин). Сестрица, скорей иди расспроси господина Чжана, я не очень-то верю в его вероломство. Здесь что-то не так. Недаром, когда я с ним встретилась, его гнев потревожил небо и землю.

Ин-ин входит, видит Чжана.

Чжан (говорит). Как вам жилось, барышня, во время нашей разлуки?

Ин-ин (говорит). Желаю вам долгого счастья.

Хун-нян (говорит). Скажи ему до конца все, что ты хотела, сестрица!

Ин-ин (тяжело вздыхает, говорит). Что же я могу сказать? (Поет.)

На мотив «Опавшие цветы сливы».

         Пока мы не видались,
  я готовила тысячесловные речи,
         Но они почему-то
  превращаются в стоны и вздохи
         при встрече.
         Как поспешно ко мне из столицы
  он в обратный отправился путь!
         Почему же теперь от стыда
  на него я не смею взглянуть?
         Я копила тоску на душе,
  сколько я для него приготовила жалоб!
         Но при встрече слова от меня убежали,
         Только долгого счастья ему пожелала.

(Говорит.)

Господин Чжан, в чем провинилась перед вами наша семья? Вы покинули меня, стали зятем в доме министра Вэя. Где еще видано такое?

Чжан (говорит). Кто это вам сказал?

Ин-ин (говорит). Чжэн Хэн говорил это моей матушке.

Чжан (говорит). Зачем же вы, барышня, слушали этого молодчика? Ведь только небо могло бы выразить любовь Чжан Гуна к вам! (Поет.)

На мотив «Опавшие цветы сливы».

   Я покинул Пуцзюня границы
       и, когда поселился в столице,
   Даже краешком глаза
       не видал ни единой девицы.
   Это ложь, что министр по имени Вэй
       за меня свою дочь выдает,
Я и тени ее не встречал,
    или пусть прекратится навеки мой род.

(Говорит.)

Все это, верно, Хун-нян натворила. Попробую поймать ее на слове. Я тут спрашивал людей, они сказали мне, что ты вместе с барышней посылала письмо и звала Чжэн Хэна приехать.

Хун-нян (говорит). Дурак ты, дурак! Если я не смогла тебе помочь, так ты и меня считаешь подлой? (Поет.)

На мотив «Сладкий источник».

Что это ты, господин Чжан Цзюнь-жуй?
Незачем больше топтаться угрюмо,
Прочь отгони все тоскливые думы:
Этот молодчик
    глупое дело задумал.
Род наш прославлен своей чистотою,
Предки известны делами благими,
Первый министр был славен повсюду, —
Я ли в угоду Чжэн Хэну
    письма и вести таскать ему буду?

На мотив «Сломанная ветка корицы».