(Говорит.)
Мы стоим перед дверью. Входите первый.
Настоятель (рассердившись, говорит). Сударь, неужели не преступно перед святой дверью говорить речи, столь не сходные с учением древних государей? И потом мне так много лет, разве я могу заниматься подобными делами?
Чжан (поет).
(Говорит.)
Если это не так, оставим этот разговор. (Поет.)
неудивительно, что я усомнился в вас.
Настоятель (говорит). Старая госпожа очень строго управляет домом, и ни один мужчина ни по какому делу туда не входит.
Чжан (в сторону). А этот плешивый дурак хитро говорит! (Поет.)
Настоятель (говорит, обращаясь к Хун-нян). К отправлению обряда все в храме уже готово. Пятнадцатого числа прошу госпожу и барышню прийти и зажечь курения.
Чжан (спрашивает). По какому поводу?
Настоятель (говорит). Это дочь первого министра, исполняя свой дочерний долг, выражает благодарность матери и отцу. Кроме того, скоро последний день траура по первому министру, и устраиваются поминки по случаю снятия траурных одежд.
Чжан (плача, говорит).
Эта барышня – единственная дочь, и какое благодарное у нее сердце! А я несколько лет скитался по воле волн и ветра и после того, как отец и мать оставили этот мир, не сжег им в жертву даже сотни бумажных монет. Надеясь на ваше милосердие, почтенный хэшан, я уже приготовил пять тысяч цяней. Как бы мне внести свою долю в этот обряд и помянуть своих родителей? Если об этом узнает старая госпожа, надеюсь, она не будет противиться тому, чтобы я выразил свои сыновние чувства.
Настоятель (говорит). Фа-цун, пусть этот господин внесет свою долю.
Чжан (потихоньку спрашивает у Фа-цуна). А эта барышня завтра будет здесь?
Фа-цун (говорит). Дело-то касается ее родителей, как же она может не прийти?
Чжан (в сторону). Пусть же эти пять тысяч цяней найдут себе хорошее применение. (Поет.)
На мотив «Кругом тишина».
Настоятель (говорит). Идите все в комнату для гостей, выпейте чаю.
Приходят в комнату для гостей.
Чжан (говорит). Я отлучусь на минутку. (Выходит, говорит.) Служанка должна выйти сюда. Подожду ее здесь и расспрошу.
Хун-нян (прощается с настоятелем, говорит). Я не буду пить чай: боюсь, хозяйка удивится, что я запоздала с ответом. (Выходит.)
Чжан (идет навстречу Хун-нян, почтительно кланяется, говорит). Низкий поклон тебе!
Хун-нян (говорит). Долгое счастье вам, сударь!
Чжан (говорит). Не служанка ли ты барышни Ин-ин?
Хун-нян (говорит). Да, это я. А к чему вы спрашиваете?
Чжан (говорит). Моя фамилия Чжан, имя Гун, второе имя Цзюнь-жуй, родом я из Сило, мне только что исполнилось двадцать три года, я родился семнадцатого числа первого месяца и еще не женат.
Хун-нян (говорит). Кто вас спрашивает об этом?
Чжан (говорит). Осмелюсь спросить, часто ли барышня выходит погулять?
Хун-нян (говорит сердито). Сударь, вы ученый, благородный человек. Мэн-цзы говорит: «Приличие в том, чтобы женщина и мужчина при встрече не соприкасались». Ведь благородный человек,