10. Негри, Хардт и экзотерическое празднование Империи Эзотерическая история расизма и биополитики является косвенной апологетикой либерального Запада, ведущая роль которого в истории колониального экспансионизма и связанного с ним расизма замалчивается или в значительной степени недооценивается. Однако у Негри (и у Хардта) картина меняется: апологетика становится прямой и экзотерической. И выразительно. Это может показаться полемическим суждением. Чтобы опровергнуть это впечатление, может быть полезен своего рода интеллектуальный эксперимент или, если хотите, игра. Давайте сравним два отрывка, которые ссылаются на совершенно разных авторов, но оба стремятся к позитивному противопоставлению Соединенных Штатов и Европы. В первой прославляется «американский опыт», подчеркивая «разницу между нацией, зачатой в свободе и преданной принципу, что все люди созданы равными, и нациями старого континента, которые, безусловно, не были зачаты в свободе». А теперь давайте посмотрим на второй: Чем была американская демократия, если не демократией, основанной на исходе, на позитивных и недиалектических ценностях, на плюрализме и свободе? Разве эти же ценности — вместе с идеей новых границ — не подпитывали постоянное расширение демократической основы, выходящую за рамки абстракций нации, этнической принадлежности и религии? [...] Когда Ханна Арендт писала, что Американская революция превосходит Французскую, потому что Американскую революцию следует понимать как бесконечный поиск политической свободы, в то время как Французская революция была ограниченной борьбой вокруг дефицита и неравенства, она превозносила идеал свободы, который европейцы утратили, но ретерриториализировали в Соединенных Штатах. Какой из двух процитированных здесь отрывков более апологетический? Трудно сказать: оба хранят строжайшее молчание о судьбе коренных жителей, чернокожих, о доктрине Монро, о порабощении Филиппин и о безжалостных, а порой и геноцидных репрессиях против движения за независимость в этой стране и т. д. И все же, даже если размах изъятий и апологетическое рвение в обоих случаях не оставляют желать лучшего, можно сказать, что вторая часть звучит более вдохновенно и лирично: она принадлежит перу Хардта и Негри (2000, стр. 352-53), тогда как первая принадлежит Лео Штраусу (1952, стр. 43-4), авторитетному автору американских неоконсерваторов! С небольшими изменениями этот мысленный эксперимент и игру можно повторять снова и снова с тем же результатом. Каков истинный смысл восстания против правительства Лондона, которое было совершено английскими колонистами в Америке и привело к основанию США? Мы только что стали свидетелями безграничного энтузиазма двух авторитетных представителей западного марксизма. Теперь давайте прочитаем анализ американского ученого: Американская революция не была социальной революцией, как французская, русская, китайская, мексиканская или кубинская, это была война за независимость. И это была не война за независимость, которую вели коренные жители против иностранных завоевателей (как в случае с индонезийцами, сражавшимися с голландцами, а вьетнамцами и алжирцами — с французами), а война поселенцев против страны своего происхождения. Если кто-то захочет сравнить это с чем-то недавним, то нужно обратиться к восстанию французских колонистов в Алжире против [Французской] Республики или к позиции родезийских [колонистов] по отношению к Соединенному Королевству (Хантингтон, 1968, стр. 134). По крайней мере, в том, что касается отношений с колониальными народами или народами колониального происхождения, основание Соединенных Штатов больше напоминает контрреволюцию, чем революцию: консервативный автор (и растущая и авторитетная американская историография) косвенно признают это, но это кощунственная мысль в глазах авторов «Империи»! Продолжим сравнение. В настоящее время видные американские ученые либеральной ориентации описывают историю своей страны как историю демократии Herrenvolk, то есть демократии, которая действительна только для Herrenvolk (использование языка, дорогого Гитлеру, показательно),