Можно сделать общее заключение: критика капитализма, которая оставляет без внимания худшие стороны этой системы, которые, согласно учению Маркса, отчетливо проявляются в колониях, весьма странна. Критика наемного труда, которая умалчивает о принудительном труде, не заслуживает доверия; Однако история принудительного труда в его различных формах — это в значительной степени история колониального угнетения. И, несомненно, ошибочно критиковать «авторитаризм» Жижека, игнорируя «авторитаризм», осуществляемый против народов суверенным решением великой державы или коалиции великих держав, подвергающихся разрушительным эмбарго или бомбардировкам и военной оккупации.
2. Жижек, принижение антиколониальной революции и демонизация Мао Отсутствие внимания к борьбе колониализма и антиколониализма также прослеживается в главах истории, затронутых словенским философом. Что касается революции черных рабов в Санто-Доминго/Гаити, он отмечает, что она пережила «возврат к новой форме иерархического господства» после смерти Жан-Жака Дессалина в 1806 году (Ћiћek 2009b, стр. 159). Замечание верно, если рассматривать исключительно внутреннюю политику. Однако на международном уровне картина совершенно иная: даже если власть рабов или бывших рабов не сумела обрести устойчивую форму и преодолеть автократию, она продолжает играть революционную роль; Именно Александр Петион, президент с 1806 по 1818 год, добился от Симона Боливара обязательства немедленно освободить рабов в обмен на поддержку борьбы Латинской Америки за независимость от Испании. «Демократическая» североамериканская республика, с другой стороны, упорно защищает институт рабства и посредством политики эмбарго или морской блокады стремится навязать голод или капитуляцию Гаити — стране, которая, несмотря на деспотизм своего политического режима, олицетворяет дело аболиционизма и свободы для чернокожих. Если бы мы использовали критерий, который Жижек использует для интерпретации настоящего, мы бы сказали, что Гаити представляло собой «авторитарный капитализм», в то время как Соединенные Штаты представляли собой более или менее «демократический» капитализм. Однако такое прочтение позволяет нам очень мало понять о настоящем и прошлом и, по сути, искажает и то, и другое. Не менее однобоко суждение словенского философа о Советском Союзе после смерти Ленина. Здесь я ограничусь лишь приведением лапидарного предложения: «Хайдеггер неправ, когда сводит Холокост к промышленному производству трупов; «Таким был сталинский коммунизм, а не нацизм» (Жижек 2007, стр. 10). Оставим в стороне пристрастие к провокациям, свойственное автору, который порой, кажется, больше любит фейерверки, чем споры. Но дело не в этом: мы видели, как видные историки характеризуют гитлеровскую агрессию на Востоке как величайшую колониальную войну всех времен, колониальную войну, к которой, как мы знаем, Сталин готовился еще до завоевания власти. Ну, по крайней мере, мы можем сказать, что теоретик «либертарианского западного марксизма» не занимает предвзятой антиколониальной позиции! Так же, как он игнорирует международную роль Гаити, олицетворяющей дело аболиционизма, несмотря на свой деспотичный политический режим, он не обращает внимания на международную роль сталинского Советского Союза, который, помешав попытке Гитлера превратить Восточную Европу в «Германскую Ост-Индию», прозвучал похоронным звоном по мировой колониальной системе (по крайней мере, в ее классической форме). Наиболее примечательным является подход Жижека к другой, более поздней главе истории, на этот раз касающейся Китая. Говоря о весьма серьезном экономическом кризисе и ужасном голоде, вызванном или серьезно усугубленном Большим скачком вперед 1958-59 годов, он небрежно упоминает «безжалостное решение Мао уморить голодом десять миллионов человек в конце 1950-х годов» (Жижек 2009а, стр. 212). Когда я впервые наткнулся на это утверждение, я был озадачен: может быть, итальянский перевод был неточным или слишком выразительным? Ничего подобного! Оригинал также недвусмыслен и даже более леденящий душу: «Безжалостное решение Мао уморить голодом десятки миллионов людей в конце 1950-х годов» (Жижек 2008, стр. 169). В оригинале говорится не о «десяти миллионах человек», а о «десятках миллионов человек»: вероятно, переводчик пытался защитить престиж переводимого им автора, смягчив его вспышки. В любом случае, необходимо отметить: повторяющийся мотив кампании, направленной на демонизацию, вместе с лидером, который осуществляет власть в Пекине более четверти века, Китайской Народной Республики как таковой, республики, возникшей в результате величайшей антиколониальной революции в истории, этот мотив нашёл отклик