3. Харви и абсолютизация «межимпериалистического соперничества» Антиколониальная революция, открыто критикуемая Жижеком, является главным недостатком у Дэвида Харви, еще одного ведущего представителя западного марксизма. Картина первой половины двадцатого века, которую он рисует, начиная с анализа противоречий капитализма, уже сама по себе красноречива: «Как точно предвидел Ленин, общим результатом стали пятьдесят лет межимпериалистического соперничества и войн, в течение которых конкурирующие национализмы приобрели большое значение» (Харви 2003, стр. 46). Разве великий исторический кризис, разразившийся в 1914 году и временно завершившийся поражением Третьего рейха, характеризовался бы только столкновением противоборствующих империалистических держав? Была ли это империалистическая война, в ходе которой «туземцы» Восточной Европы яростно сопротивлялись попыткам Гитлера поработить и подчинить их себе? Как и Великую Отечественную войну, Харви игнорирует войну сопротивления китайского народа агрессии японского империализма, не говоря уже о «мелких» национальных войнах (в Югославии, Албании, Франции и самой Италии), которые сопровождали Вторую мировую войну и закрепили поражение Третьего рейха. Единственный упомянутый конфликт — это «межимпериалистическое соперничество и войны». Харви ошибочно ссылается на Ленина, который уже в 1916 году, как мы видели, призывал к национальным войнам не только в классическом колониальном мире, но и в самом сердце Европы, предвосхищая сценарий, который произошел всего два десятилетия спустя. Вместо этого британский ученый-марксист рассматривает Вторую мировую войну по уже известной нам схеме: она идет от Великой депрессии к взрыву «межимпериалистического соперничества». Другими словами: чтобы преодолеть разрушительный экономический кризис, разразившийся в 1929 году, «потребовались муки войны между капиталистическими государствами» (Харви, 2003, стр. 48 и 76). Но как объяснить, что Гитлер пришел к власти, выдавая себя за поборника дела превосходства белой расы в Европе и мире? Он прекрасно понимал, что под влиянием призыва Ленина и Октябрьской революции к «рабам колоний» разорвать цепи уже началась мировая антиколониальная революция, которую необходимо было сдержать и оттеснить всеми средствами. Именно эту антиколониальную революцию Харви игнорирует, когда оглядывается как на прошлое, так и на настоящее. Если говорить точнее, то в отношении настоящего времени наблюдается странное несоответствие: анализируя конфликты наших дней, британский ученый-марксист описывает их правильно; Однако в конце своей работы он подводит противоречия и процессы совершенно иной природы под категорию межимпериалистического соперничества и войн. Харви подчеркивает роль США в государственном перевороте, в результате которого в 1973 году в Чили был свергнут Альенде, а в 2002 году в Венесуэле был на короткое время отстранен от власти и арестован Чавес; Он не скрывает своей симпатии к народному сопротивлению, которое в обоих случаях противопоставляется империалистическому высокомерию (Харви 2003, стр. 8). К сожалению, он не задается вопросом, какое противоречие существовало между Чили и Венесуэлой, с одной стороны, и Соединенными Штатами — с другой. И этот вопрос не задается даже после (правильного) анализа отношений между Вашингтоном и Пекином. Давайте посмотрим: США хотят иметь возможность «перекрыть поток нефти своим противникам» в целом и Китаю в частности; они не готовы мирно смириться со сдвигом, который смещает центр экономики в сторону Восточной Азии; они испытывают сильное искушение использовать военную силу, чтобы восстановить свою шаткую гегемонию. Короче говоря, они имеют тенденцию переходить от «неформальной империи к формальной империи» (Харви 2003, стр. 25, 77 и 4). По мнению британского ученого, китайское руководство, похоже, все это полностью осознает: экономические реформы, проводимые им с конца 1979 года, помогают крупной азиатской стране «развивать свои технологические возможности» и «лучше защищаться от внешней агрессии» (Харви 2005, с. 142).