- Но должен же я посмотреть, в чьи руки тебя отдаю, - Змей хихикал, уворачивался и всячески сопротивлялся выдворению.
- Не на что там смотреть! Вали давай, кому сказал. Завтра созвонимся. А то он тебя увидит и еще испугается, чего доброго.
В принципе, пугаться было чего и в самом деле: почти все вечера добрый молодец Владимир проводил в качалке. Да при этом не брезгуя белковыми коктейлями и спортивными добавками (нет, нет, не анаболиками и не стероидами, Боже упаси! Что ж он, враг себе?). Так что его рост метр девяносто вполне сочетался с огромной мышечной массой. Сейчас эта масса фыркала от смеха и ловко уклонялась от лёгких и не очень тумаков Женьки. Тот, выглядящий как тростинка на фоне обычных среднестатистических парней, рядом со Змиевским был просто незаметен, но только не в том случае, когда на нем была петушистая рубаха, косящая под мини-платье, и серебряные тени на глазах.
- Ева, ты продался за еду, - укоризненно заметил зараза-Вовка, пытаясь сдержать хохот.
Трэмп присоединился к веселью, цапая Вовчика за носки и оставляя на них затяжки. Двухметровая махина прихахатывая, ойкал и осторожно, боясь раздавить кроху, подпрыгивал.
- Ща тебе кошака за пазуху скину! – пригрозил Ев. – Или в штаны! Пусть отгрызет что-нибудь ценное!
Вовка запрыгал на одной ноге, пытаясь аккуратненько стряхнуть с другой вцепившегося в носок котенка, и ржал, не переставая.
Пока Жека выталкивал из квартиры наглого Змея, Адам успел накрыть импровизированный стол. Донна, естественно, изящно проскользнула туда, незаметно устроившись среди горшков: трехцветие ее шкурки обеспечивало прекрасную маскировку.
У Жени чуть слюни не закапали, когда он увидел и унюхал свой ужин: аппетитную ровно нарезанную буженину с вкраплениями чеснока, исходящую паром картошку, посыпанную укропчиком, и прозрачную салатницу, заполненную салатом из свежих овощей. Когда он последний раз наслаждался простым, но таким вкусным домашним ужином? Адама рядом не наблюдалось, и Женя придвинул табурет, кинул на него диванную подушку и взобрался с ногами, чтобы хоть немного уменьшить высоту «стола». Несмотря на огромное желание приступить к ужину, не дожидаясь соседа, Евгений сдержал себя, утешившись тут же сворованной клубничкой.
Наскоро прожевав стащенное, он остановил себя, однако, от повторения хищения – не хватало ещё глупо спалиться, но одним глазком всё-таки приметив еще одну, особо крупную клубничину, сделал себе пометку «стырить!». Клубничина нагло соблазняла, но Ева вступил с собою в бой. Победила осторожность, а нахальная клубничина была прикрыта вернувшимся Адамом, который держал в руках тарелку с кусками свежеиспеченного хлеба и салфетки.
- Всё так вкусно пахнет, - с восторгом сообщил Женя, невинно хлопая ресницами – в эту минуту он сильно напоминал Адаму кого-то, но кого – сообразить никак не удавалось. Ассоциация на самом деле была проста: таким же наивно-открытым взглядом ему отвечала Донна, когда ей удавалось поточить коготочки обо что-нибудь нужное.
- Да… э… спасибо.
После того, как половина приготовленного была съедена и Женя смог вести непринужденную беседу, он снова поинтересовался с легкой улыбкой, старательно игнорируя оборзевшего Трэмпа, пытавшегося вскарабкаться по голой ноге, непредусмотрительно опущенной вниз:
- Так кого мне благодарить за столь чудесный ужин? – нога как бы незаметно подтянулась вверх.
Трэмп, привстав на задние лапки, ловко куснул большой палец, явно не желающий играть и вознамерившийся удрать.
Адам чувствовал себя неловко, но скрывать, что готовил он сам, не собирался, поэтому поправил очки, зачем-то потер переносицу и ответил:
- Меня… то есть можно эээ… не благодарить.
Последнее слово ему далось с великим трудом, но он уже почти не краснел, ну, может, самую малость. Адам опустил глаза, и это спасло Евин палец от бессовестных посягательств – нога взмыла ввысь и устроилась на подушке, а ладонь мгновенно сняла с тарелки небольшой кусочек буженины. Котёнок подпрыгнул, дернул мясо из пальцев, вонзив коготок в один из них.
Женька мгновенно сунул пострадавшую фалангу в рот, отчего лицо приняло завлекающе-соблазнительное выражение.
Очень быстро привыкший к невразумительной речи соседа, он тем не менее последнюю фразу прокрутил в голове несколько раз, прежде чем до него дошло. Чееерт! Если он все правильно понял, то парень готовит сам. И как готовит! Теперь у него шло переосмысление образа. Типичный лох и ботаник имел достоинство, перед которым на данный момент меркло всё остальное – он умел и, судя по всему, любил готовить. Да он даже хлеб пек!
К вечеру проголодавшийся Трэмп, урча, глодал вкуснейшую буженину. Холодный вареный крол на кухне был забыт. На мгновение какая-то мыслишка проскользнула в белой головёнке и стала настойчиво прокладывать себе путь. «Нажоррристо, - мурчал котенок, - но горррсточка, миааало!»
Женя внимательно разглядывал Адама: старая футболка и очки. Нет, интереснее он не стал, но умение готовить его, безусловно, очень украсило. Да в конце концов, что, им детей вместе крестить? Адам не его парень, чтобы Женю вдруг заволновало, как тот выглядит. Да и судя по тому, как он запал на Еву, Адам чистокровнейший натурал.
- Значит, это готовил ты? – все же уточнил Евгений, восхищенно глядя на него.
Адам ожидаемо смутился и стал неловко возить вилкой по тарелке кусочек помидора:
- Да.
- Где же ты так научился?
- Всегда нравилось, - он сглотнул. Ну как можно быть такой красивой?! Язык все время в одно место залипает. И как понравиться девушке, если двух слов связать не получается? Адам сделал глубокий вдох и попытался взять себя в руки. – А как остался сам… - еще один вдох. Дыши, Адам, дыши. – То вот…
Он повел рукой над едой, показывая хотя бы жестами то, что не получилось сказать.
- Понятно, - глубокомысленно сказал Женя, не решаясь спросить, почему Адам остался один. – Значит, тебе нравится это дело?
- Да, очень, - словно прилежный первоклашка ответил Ад.
- Здорово! А ты работаешь где-то, учишься? – продолжил светскую беседу Ев, незаметно скидывая мелкому обжоре еще кусочек.
Обжора махом заткнулся, и мысль, копошившаяся на задворках его сознания, вылезла, плеснув из хулиганистого глаза с меховым фингалом. Так-так-так… и никаких надоевших кроликов и консервов… ага!
- Заканчиваю… биофак.
- А чего ты не пошел учиться на повара? Ты изумительно готовишь, - подлил сахарного сиропчика Женя, взмахивая ресницами, особо заметными на фоне серебристых теней.