— Уверена, с моей сестрой все в порядке. Оставь меня.
— Магазинчик был единственным звеном, которое связывало ее с нормальной жизнью. Но он сейчас в жутком состоянии. У Вайолет опустились руки. Она уволила человека, благодаря которому на двадцати акрах выращивалась первоклассная лаванда. Теперь все в запустении. Вайолет в беде, Камилла! Как ты можешь быть так безразлична?! — возмутился Пит.
— То, что моя сестра сменила приоритеты, еще не значит, что она в беде… Хочешь выпить? — проследовала мимо него на кухню Камилла.
— Ну и семейка, — пробурчал Пит.
После мартовских снежных бурь полил апрельский ливень.
— Рыбой пахнет.
— Нормандской ухой, — уточнила Вайолет, повернувшись лицом к зашедшей на кухню Камилле. — Ты все еще не переоделась с дороги? Поспеши. Скоро сядем за стол.
— И еще какие-то запахи…
— Травы, приправы. Сельдерей, лук, морковь, лимонный сок…
— Погода ужасная. Ветер с ног сбивает, — пожаловалась Камилла, которая ворчала по любому поводу, постоянно демонстрируя свое неудовольствие от любой малости.
— Я так счастлива, что ты решила вернуться домой! — воскликнула Вайолет, и ее глаза увлажнились.
— Вернуться? — усмехнулась Камилла. — Ну уж нет. Я лишь приехала навестить тебя, помочь…
— Я справляюсь, — сказала Вайолет и рассмеялась. — Звонили мама и папа.
— Как они?
— Нормально… Да, и знаешь, звонила Дэйзи. Представляешь, она говорит с французским акцентом! Я уже перестала ее понимать. Тараторит как заведенная, слова не дает вставить.
— Как она?
— Нормально, — пресно повторила Вайолет, и натянутый разговор оборвался.
Вайолет вздохнула. Она еще не забыла те времена, когда Кэмпбеллы были дружной семьей…
— Дэйзи сказала, что, если ты не созвонишься с ней в ближайшие дни, она купит билет в Америку, — добавила Вайолет унылым голосом.
— Свежо предание, — отозвалась Камилла. — Она в своей Франции увязла глубже, чем в болоте… Когда будешь говорить с ней в следующий раз, скажи, что я в порядке.
— Я рассчитывала, что они все прилетят, когда узнают, что я не могу с тобой созвониться, — пропищала Вайолет и… разрыдалась.
Камилла стояла и раздраженно смотрела на старшую взъерошенную сестру. Но что-то внутри надорвалось. Она подошла к ней ближе и обняла, после чего и сама расплакалась.
Это были первые трезвые слезы со времени смерти мужа.
Отревевшись, Камилла похлопала Вайолет по спине и проговорила:
— Ну, хватит. Все будет хорошо. Успокойся.
— Западный участок лавандового поля весь померз — дули ветра, — пожаловалась Вайолет.
— Ты поэтому уволила Филберта Грина?
— Откуда ты знаешь?
— Пит Макдугл сказал.
— Камилла… Как ты-то себя чувствуешь? — внезапно с обескураживающей проникновенностью спросила младшую сестру Вайолет.
— Тебе не пора выключить уху? — осведомилась, натянуто улыбнувшись, Камилла.
— Бог с ней! — махнула рукой в сторону плиты старшая сестра. — Ответь мне. Что ты чувствуешь… после всего?..
— Больше ничего не чувствую, — процедила Камилла, стиснув зубы. — Злость, — добавила она чуть погодя.
— Тебе повезло, — кивнула Вайолет. — А я так не могу. Постоянно давит обида… Жалко лаванду. Помнишь, мама специально везла рассаду из Франции…
— Я помню все мамины истории! — перебила старшую сестру Камилла.
— Она всегда обожала запах лаванды больше всех остальных. Он напоминал ей море… Я почувствовала этот запах на Симпсоне. Его пассия душилась лавандовыми духами… Ненавижу! — прошипела женщина.
— Остановись, Вайолет! — прикрикнула Камилла.
Та замолчала и изумленно уставилась на сестру.
— Ты все еще не переоделась с дороги. Мы скоро сядем ужинать, — виновато пролепетала Вайолет.
— Я знаю. Суп пора выключать, — впервые за все время ласково произнесла Камилла.
— Мама с папой теперь дышат запахами самого моря. Они всегда мечтали, выйдя на пенсию, поселиться во Флориде. Их теперь не интересуют ни семена, ни корешки, ни рассада. А мне некуда больше идти. Я приговорена к этим лавандовым плантациям, потому что Симпсон и его лавандовая баба живут сейчас в нашем доме!
— Вайолет, успокойся. Умоляю тебя, — обняла сестру за плечи Камилла.
— Двадцать акров предательства! — воскликнула Вайолет, разрыдавшись.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Пит Макдугл вышел из своего кабинета, разминая затекшие плечи. Пройдя на кухню, он посмотрел на большие настенные часы. Было около трех пополудни. Внутренние часы его подвели. Он полагал, что еще только два.
А все потому, что мальчишки до сих пор не вернулись из школы.
Шла последняя неделя апреля. Пит стал припоминать, по какой причине они могли задержаться, но не нашел ни одной. Пит Макдугл привык думать о сыновьях как о едином целом. Он проглядел тот момент, когда интересы мальчиков начали расходиться. Шон, который готов был обхаживать всех бродячих собак и кошек и тащить их в дом, и Саймон, который своей оглушительной стереосистемой не мешал только глуховатому дедуле, стали все более и более отличаться один от другого.
Пит вышел на крыльцо, тревожась, что мальчишек все нет. Быстро продрогнув на сыром воздухе, весь сжался, втянув шею в ворот свитера.
На ветвях уже зеленели почки. Первоцветы расцвечивали слякотную землю. Дожди лили почти непрерывно. Селяне наперебой гадали, к каким это урожаям. А через дорогу, как всегда, стоял дом Кэмпбеллов.
Эта чертовка из Бостона, в грязных рабочих джинсах и красной рубахе навыпуск, поверх которой была надета старая отцовская рабочая телогрейка, маячила перед его глазами. Секатором она обрабатывала кустарник, который в пору своей пышной зелени обещал стать плотной зеленой изгородью.
Пит заметил, что Камилла коротко подстриглась. Следовало признать, что такая стрижка ей очень шла, хотя и придавала лицу строгость. Или это выражение придавала ей скорбь?..
Он никогда не был близок с Камиллой. И с момента ее возвращения Пит столкнулся с ней всего пару-тройку раз. И сейчас, выйдя на крыльцо и увидев ее, он даже не испытал потребности поздороваться.
Грубо говоря, у Пита с избытком хватало и своих проблем, чтобы вникать в перипетии жизни Кэмпбеллов. Правда, ему самому повезло с работой, и это позволяло решать хоть часть собственных проблем, не выходя из дома. Он работал переводчиком на различные департаменты правительства. Работал дистанционно и весьма успешно, зарабатывал достаточно. К тому же и сыновья всегда были под присмотром. С тех пор как от Пита ушла Дэбби — а прошло уже два года, — дома это происшествие вслух не обсуждалось, но витало в воздухе неразрешимым вопросом. Ее уход подействовал на всех. На самого Пита, на сыновей и даже на деда Макдугла…
Камилла посмотрела на Пита, но не задержала на соседе ледяного взгляда. Словно отметила для себя факт его существования, не более того, и возвратилась к своему занятию.
Пит Макдугл в очередной раз вздрогнул, не то от апрельского ветра, не то от холодности ее глаз. Он вскинул голову и расправил плечи, словно и не ежился вовсе.
— Только, прошу тебя, не начинай о моей сестре, — предупредила его Камилла.
— И не собирался, — по-мальчишески огрызнулся он и, отвернувшись, вновь посмотрел в ту сторону, откуда ждал сыновей. — С Вайолет мы больше чем соседи. Не забывай, что мы учились в одном классе, — назидательно проговорил он, не удостоив склочную соседку взглядом.
— С ней все в порядке. Это чтобы ты успокоился. Маленький стресс, не более.
— И с головой у нее тоже все в порядке? — дерзко спросил сосед.
— Катись к черту, Дуг Макпитл! — съязвила она.
— Очень остроумно для ясельной группы! — оценил Пит ее шутку. — Я бы с радостью помог ей, если бы знал хоть что-то о лаванде.
— Не знаешь ничего, так и держись подальше!
— Вайолет сама расширила плантации, когда вернулась домой после развода, а теперь забросила все. Тебе не кажется это странным? — настаивал мужчина.
— Коммерческое земледелие требует большой самоотдачи, а у одинокой слабой женщины нет для этого сил. Вот и вся причина.