Оба ахнули в один голос: на пол посыпались американские доллары. Новехонькие зеленые стодолларовые купюры. В бандероль было упаковано десять пачек. В мешке оказалось пятьдесят таких бандеролей…
— Я покойник… — едва слышно прошептал Георгий Васильевич.
Молча они засунули обратно проклятые пачки, приподняли несколько мешков и положили вскрытый на самый низ. Затем вылезли наружу, Жора вернул оленей на прежнее место, и все показалось им страшным сном…
Испуганные следопыты не замечали дождя и разыгравшейся грозы. На ватных ногах они поплелись в корпус. Здесь было тихо, как в склепе. Затем они вместе долго шли под дождем в домишко на окраине хутора… Потом Аня поила Георгия чаем и даже пыталась приласкать, так ей хотелось утешить бедного стража графских развалин, разгадавшего небезопасную тайну. Но он не обращал внимания на глупые женские уловки и скоро ушел.
До утра Анна не сомкнула глаз. Наутро прибежала соседка и закричала с порога:
— Ты слышала? Жорку нашего, охранника, ну сторожа, зарезали. Всех бомжей повязали… Боже, что делается на свете!.. — И она побежала дальше, голося на всю улицу.
В голове у Анны помутилось. Очнувшись на полу, она не сразу сообразила, что это было. Потом резко вскочила и помчалась в водолечебницу.
Глава третья
За белым забором толпилось уже полсела. Люди гомонили, обсуждая случившееся. Жору, упакованного в пластиковый мешок, грузили в «скорую». Оказывается, нашли его на рассвете с ножом в груди, прямо в солнечном сплетении. Потом выяснилось, что это был не нож, а армейский штык.
Славина молча выслушивала без конца повторявшиеся подробности, затем незаметно отошла в сторону, обошла белый забор снаружи и, миновав оцепленный милицией участок, быстрым шагом направилась к проклятой скульптуре.
От волнения и страха она онемела. Даже под присягой бойкому собкору не удалось бы вымолвить ни слова. Судорога сводила скулы, Анна дышала с какими-то всхлипами. Вот и тенистая аллея, увядшие цветки лунника наклонили свои сморщенные бутоны… Дальше заросли барбариса, ореховая роща и, наконец, поляна…
Ветер с озера относил голоса и шум в сторону. Здесь было покойно и тихо. Вокруг ни души. Аня подбежала к кирпичному постаменту, влезла на него, ободрав коленку, и вцепилась олененку в горло. Голова как влитая сидела на месте. Со стороны корпусов заливался милицейский свисток. Нужно было побыстрей убираться. Только сейчас она сообразила, какой опасности себя подвергает.
Раз охранник мертв, то вполне вероятно, что и в хранилище ничего нет. В лучшем случае, ее сочтут просто помешанной, а в худшем…
Милицейские свистки раздавались все ближе. Славина слезла с постамента и направилась к обрыву, откуда открывался вид на озеро. Хотелось успокоиться. Но в этот момент из рощи выскочили курсанты с бешеным Красавчиком во главе. Оголтелый пес несся прямиком на нее, но обминул, с разгона уперся передними лапами в цоколь скульптуры, зашелся лаем, потом отскочил, сел на землю, задрал свою здоровенную морду кверху и завыл… Он выл так протяжно и жалобно, что Аня опустилась рядом с ним на колени, обхватила за шею руками и заплакала. Так они стенали вдвоем, окруженные курсантами.
— Поднимитесь и следуйте со мной, — растормошил Славину за плечо один из них. — Вы арестованы по подозрению в убийстве.
— ?!!
— Следуйте за нами. — Долговязый курсант с щегольскими усиками на верхней губе поигрывал новенькими наручниками. — Руки!
Анна послушно вытянула перед собой руки. На кистях защелкнулись металлические браслеты. «Доигралась! — запоздало мелькнула у арестованной трезвая мысль. — Хорошо еще, не застукали на постаменте. Угодила бы прямиком в психушку…»
Слегка отупев от страха и неожиданности, Анна шла по парку в сопровождении юных полицейских, гордых поимкой опасной преступницы, и с ужасом осознавала, что сейчас предстанет перед всем селом в таком позорном виде.
Как только опергруппа с задержанной шагнула на площадку перед зданием, Анины уши резанул истерический крик:
— Это она убила моего Жорку!.. Пусти-и-и!..
Толстая баба в черном платке билась в руках двух дюжих молодцов. Поток брани и грязных ругательств сыпался со всех сторон. Милиционеры плотно обступили задержанную и быстро провели к машине. Задние дверцы распахнулись, Аня очутилась в черном «воронке», в сообществе пятерых бомжей. Заурчал мотор, машина тронулась с места.