– Страшно потом будет 50 лет спустя рассказать своим внукам, что не стоял под кровавым знаменем, когда лавина свободных людей запада опрокинула напасть, что наш род призван был уничтожить. А умирать не страшно, ведь… он почему-то вспомнил свою беременную жену, которую оставил в родовом гнезде, уезжая на войну. Увидит ли он своего сына? Ведь…После сегодняшнего дня никто не умрет, так?
Посыльный не успел ответить – легкий ветер донес до принца запах страха, который медленно заползал в лес, давая понять, что битва началась. Посыльный поскакал обратно к командирам лавин, а всадник спрятал золотистые волосы под шлемом с перьями птиц. Молодое лиц сразу стало на 20 лет старше, в глазах мелькнул огонь жестокости и мести, а боевой конь беспокойно забил копытами, ощущая страх. Да, всадник был молод, но фиолетовые глаза блеснули как в последний раз, напоминая о великом даре и проклятье. Он вынул меч из ножен и протрубил в боевой рог.
Грохот конной лавины заполнил всю округу…
…
Цитадель полыхала, поднимая в небо огромный столб дыма и пела который застилал собой солнечный свет, делая битву еще более драматичной и жестокой. Великий город самой богатой империи континента, который выдержал сотни осад, сейчас рушился как песочный замок под ударами непослушного ребенка. Вековой камень сыпался в песок, говоря всему миру что война началась и что никто не сможет выстоять перед этим напором, никто…
Бой шел уже на четвертом ряду крепостных стен, которые еще никогда не видели у своего основания врага и имели больше декоративные функции, чем военные. Но на них уже вовсю лилась кровь. Командиры пытались наскоро организовать оборону, подкатывали телеги со стрелами, пытались заделывать бреши в укреплениях, но все было тщетно, враг с каждым часом был все ближе, а люди с каждым часом все слабее. Мерзкий запах, который почему-то вызывал неподконтрольный страх уже окутал собой все стены и стучался в дверь императорского дворца – последней пятой цитадели обороны, из которой в срочном порядке выносили все ценности и выводили ценных людей. У них еще был шанс спастись – враг напал только с одной стороны, будто давая возможность людям уйти из цитадели, никакой осады не было. Но покинуть столицу – значить проиграть, а великие империи очень не любят проигрывать. И солдаты продолжали сражаться.
В самом центре дворца стоял высокий белоснежный храм, устремленный своим пиком в небесную твердь. Его стены, сделанные из безумно дорогого мрамора, были покрыты ликами богов, которые должны были спасти город. Многие предлагали запереться в храме, пока битва не кончится, надеясь, что боги остановят великое зло. Но храм пустовал. Точнее нет, в нем был один посетитель, который не выходил из него уже три дня и не позволял никому войти. Отец-император, властелин миллионов людей, стоял на белой плащанице стертыми в кровь коленями, и неустанно твердил слова молитвы, которая стала всей его сущностью и полностью поглотила все мысли, он молился и в этом он был един телом и духом, не отвлекаясь на такие глупости как еда и сон. Он понимал, что возможно, нужен там, на стенах, вместе со своими сыновьим и командующими, вместе с воинами, что защищали его дом и его семью. Но почему-то упрямая мысль в голове заставляла его молить богов о пощаде, и он делал это пока пощада могла наступить. Подле него лежали его доспехи и меч, готовые в любую секунду ринуться в бой, чтобы защитить последнее святое место в этом городе. Фиолетовые глаза императора очень сочетались с мешками у него под глазами и с сапфирами в обитой вокруг хвоста волос короне, однако даже они уже были готовы закрыться от усталости и безнадежности. Неужели это и правда конец?
– Пощады для моего города и рода, пощады для моего города и рода, пощады, пощады, пощады – монотонные слова разлетались по храму и возносились к небесам, отражаясь от безликого небесного покрова.
– Хватит! – раздался голос, внушающий лишь желание подчиниться, и император замолк, протирая глаза, чаши с огнем вдоль храма горели фиолетовым пламенем. – не умирай на коленях перед лицом опасности, а продолжай защищать свой город и род, император.
– Но, боги, что могу я перед такой силой без вашей поддержки, мои люди умирают на стенах и баррикадах, их семьи покидают родные дома, а я знаю, что только вы можете помочь мне остановить это безумие. Пощады, пощады, пощады… – вновь затянул император.
– Мы сказали довольно!!! – голос пробирал до костей. – мы не можем помочь тебе Император Ганнавер, точнее не можем так, как ты хочешь. Боги больше не властны над этим миром, мы покидаем его, и страх, что стучится в твои двери, остается с вами один на один.