Но с другой стороны, глядя на хрупкую, но такую странную и сильную девушку, некоторым очень хотелось упасть ей в ноги, вымаливая прощенье за то, что это ей пришлось сражаться, а не им, другим ― положить жизнь, лишь бы только защитить её, ну а третьим... посадить в каменную клетку и не выпускать оттуда никогда!
Поначалу Кари рассматривала опоздавшую помощь в виде хмурых и понурых мужиков, а потом глянула в сторону, на ещё взмыленных лошадей и, сделав несколько шагов, приблизилась к атаману:
― А ты, я вижу, торопился... ―её голос был низким и довольно хрипловатым, но ровным и спокойным. ―Только мы тут и сами управились...
Карелл опустил голову, так как уже не мог выдерживать прямой и твёрдый взгляд небесно-синих очей. Пауза затянулась, но Кари принялась поглаживать и прощупывать длинными, тонкими и грязными пальцами с обломанными ногтями его кожаную рубаху с таким видом, словно стояла не на поле брани с горой трупов за спиной, а в мастерской хорошего портного в столице или в Банкоре.
― Мне нравиться крой... ―наконец сказала она, ―и кожа великолепна... Где взял? Я тоже такую хочу, только без левого рукава.
Что-либо ответить на подобное заявление, Карелл не сумел ― ничего в голову не пришло. Он просто молча стоял перед этой удивительной девушкой, встретиться с которой жаждал так долго, понимая, что его отари, его звёздочка, а теперь Великая богиня всё-таки заговорила с ним, пусть и на такую, не вполне уместную в данной ситуации тему. Он поднял глаза, и Кари вдруг улыбнулась, слегка похлопав его по плечу:
― Пойду я, пока... посплю... Вы тут уж сами как-нибудь разберётесь...
Через несколько часов, когда уже вовсю шла работа по подготовке погибших к должному упокоению при помощи «жара Хранителя», то бишь порошка маори для сжигания тел и приготовлению к отъезду в Киф, Карелл не выдержал и заглянул кибитку Дайка и Кари, из которой не доносилось никаких звуков, и только утробное рычание горного волка не позволило ему войти. На широкой походной раскладушке спал Дайк, а рядом Кари, прижимаясь к его боку и спрятав лицо в растрёпанных волосах парня. На полу дремлет ангалин, сжимая хвостом ногу девушки, а рядом горный волк, тараща жёлтые глазищи...
Опустив полотнища крытой повозки, атаман спрыгнул на землю и пошёл к группе своих людей, укладывающих мёртвые тела и их части на череду кострищ.
― Клаур! ―один из мужчин обернулся на голос. ―Ты своё ремесло не забыл?!
Тот ухмыльнулся:
― Хочешь сделать нашей эрдане подарок?!
― Читаешь мои мысли!
― Не забыл!
Глава 5
Спалось без сновидений, но когда я пробудилась, в ушах опять начал раздаваться лязг мечей и боевых топоров, свист пробивающих тела стрел, предсмертные стоны, топот копыт, пронзительное и визгливое ржание покалеченных лошадей, которых пришлось потом добить, воинственные крики... И это дала о себе знать только слуховая память, а вот то, что я видела, все запахи, все тактильные ощущения совсем не хотелось вспоминать.
За несколько последних месяцев я превратилась в жестокую убийцу, и как показал этот бой уже и с мечом могу хорошо управляться. Ведь мой лук сломался, а колчан я бросила на пути к стоянке. Когда воины Элгана, а это были именно они, атаковали нас, у меня имелся только топорик, тот самый, что вручил Мратан, после встречи с большим караваном, да мой короткий меч, который разлетелся на части от первого же рубящего удара по ногам несущегося на меня высоченного рогатого жеребца.
Было очень жалко лошадей, однако остановить скачущего всадника получилось только таким способом. В первые же минуты боя, я впала в какое-то странное состояние, как и тогда неподалёку от Храма в нашей первой схватке. Я всё видела, всё понимала, но не испытывала почти никаких эмоций. Нападают ― мы защищаемся, не более... Ощущение готового лопнуть пузыря внутри не покидало ни на секунду. Эти упругие шарики надувались и трескались вновь и вновь, выплёскивая наружу потоки внутренней энергии и придавая моим ударам, броскам и движениям, невероятную для женщины убойную силу и скорость.
Когда первая жертва вылетела из седла, а единорог рухнул с перерубленной ногой, я просто швырнула топор в голову всадника, а его меч, несколько раз перевернувшись в воздухе, воткнулся в землю прямо у ног. Я только хмыкнула и, выдернув оружие со светлой красивой и, похоже, костяной рукоятью, рванула в самую гущу жестокой схватки.