– Черт возьми! Что все это означает?
На ней было тонкое одеяние, позволяющее догадываться о формах тела. Она только что расчесала свои длинные светлые волосы и еще держала в руке ручное зеркало. Ее духи заполняли комнату.
– Мы устроились здесь. Я сказала Гизу, что глупо оставаться в «Гринвуде» и оплачивать номер в отеле, когда у тебя есть этот большой дом с незанятыми комнатами…
– Это не «мой дом», – хриплым голосом возразил Барни. – Он принадлежит моему брату.
– И что же? Это ведь одно и то же, не так ли? Раз ты собираешься остаться в Батерли до своего поединка с Реганом, нужно, чтобы у нас были комфортабельные условия.
– А где Сантини?
– В своей комнате, на втором этаже. Он любит уединение. Он решил немного вздремнуть, пока я его не позову к обеду. Это я занимаюсь обедом. – Она потянулась. – Не смотри на меня так, Барни, можно подумать, что ты меня больше не любишь.
– Может быть, и нет, – холодно ответил он.
– Я думала, что ты меня простил.
– Речь идет не о деньгах.
Она опустила руки, и глаза ее стали холодными. Он никогда не видел у нее такого выражения лица.
– Это потому, что ты встретился со своей бывшей любовью?
– Возможно.
– Несмотря на то, что она замужем за большим тузом в этом городе?
– И что же?
– Ты совершенный идиот!
– Какую ты выбрала комнату? – резко спросил он.
– Ту, которая напротив, дорогой.
– Тогда возвращайся туда. Или, вернее, сначала спустись вниз, на кухню, и приготовь обед. Ты должна превзойти себя. Будет нелегко уговорить Генри позволить тебе остаться здесь.
Он вышел из комнаты.
Генри ожидал его в библиотеке.
– Итак?
– Будет лучше позволить им остаться.
– Ни за что на свете!
– Ты хочешь окончить ремонт «Мери Хэммонд»? Или нет?
– Не вижу здесь связи.
– Я сказал тебе, что это Сантини дал мне деньги, и он должен мне еще три тысячи долларов. Если ты хочешь, чтобы «Мери Хэммонд» вышла в море, постарайся быть с ними любезнее. О’кей?
Сказав это, он повернулся и вышел из комнаты, а затем и из дома.
В Батерли дул холодный, сухой ветер. На море блестели серебряные лунные дорожки. На другой стороне улицы располагалось массивное жилище Дюранов: огромный гранитный блок возвышался на Ориент-стрит.
Барни вспомнил о приглашении Джо. Он решил не ходить туда, и не только из-за Лил и Джо или из-за того, что Генри был бы недоволен, а потому что не рассчитывал на сердечный прием со стороны Малколма после их разговора у Марии Родригес. Он собирался перейти улицу в надежде увидеть Джо и извиниться, когда из-за угла появилась машина и ослепила его своими фарами. Машина остановилась у тротуара, рядом с Барни.
– Добрый вечер, – послышался голос Джо. – Я как раз хотела тебя видеть.
– Прости, во я не смогу прийти к вам обедать.
– Понимаю. Я хочу поговорить с тобой.
– Здесь, на улице?
– Садись в машину, мы немного поездим.
Он повернулся в сторону большого каменного дома, спрашивая себя, не наблюдает ли за ними Дюран с одной стороны улицы, а Лил – с другой, потом влез в машину.
– Малколм будет ждать тебя, нет?
– Он позвонил мне и предупредил, что придет позднее. – Она отъехала и направилась в сторону набережной реки. – Мне кажется, ты сегодня поспорил с ним?
– Да… Но он сам спровоцировал это. Куда мы едем?
– Куда хочешь.
– Поедем взглянуть на «Мери Хэммонд», – решил Барни.
Спокойные воды реки блестели при свете луны. Барни, сидя рядом с Джо, смотрел на ее профиль. Он не мог не любоваться свежей, естественной красотой Джо, невольно сравнивая ее с тщательно рассчитанной соблазнительностью Лил. Ему хотелось знать, ценит ли Малколм свое счастье. Он сомневался в этом.
На набережной было мало машин. Он заметил свет фар позади них, и это присутствие машины было ему неприятно, как заноза в теле.
– Малколм рассказывал тебе, о чем мы говорили?
– Нет.
– А он сказал, где мы с ним встретились?
– Тоже нет.
– Он хорошо знаком с Марией Родригес?
Джо удивилась.
– Вдовой? Совсем нет. Почему ты спросил? – В ее голосе слышалось беспокойство.
Они поехали по дороге, идущей среди дюн. Барни видел фары, которые следовали за ними по выезде из города, но потом фары исчезли.
Дорога сворачивала влево, и они доехали по ней до городской пустынной верфи, освещенной двумя или тремя прожекторами. Джо остановила машину на возвышенном месте, откуда им были видны и река, и «Мери Хэммонд». Дул свежий ветер, и Барни обнял Джо за плечи, не придавая значения этому жесту.