«А что, если Гиз,— подумал он,—заявит, что я мор вернуться и убить Лил?» Ведь он не сдержался там, в Бостоне, и даже сказал, что готов убить ее. Он говорил в минуту гнева, конечно, но теперь, когда Лил мертва, все может быть воспринято иначе. Если флики захотят сделать из него виновного, им это не составит труда.
Барни судорожно глотнул.
— Я могу немного помыть лицо?
— Не двигайтесь отсюда! — возразил коренастый.
— Ладно, Гарри,— вмешался его коллега.— Я пойду с ним.
Барни направился в ванную в конце коридора. В доме было тихо, только слышалось, как дождь стучит в окна. Барни смочил затылок и смыл уже запекшуюся кровь, затем намылил руки и стал яростно тереть их. Он все еще чувствовал прикосновение гарпуна к пальцам. Когда он закончил, флик закурил две сигареты и протянул ему одну. У него было смуглое, тонкое лицо, которое казалось Барни знакомым. Он спросил его имя.
— Фред Алварец.
— Брат Сола?
Полицейский кивнул головой.
— Мы были компаньонами, пока не потеряли «Лаки».
— Сол здоров?
— Он в госпитале.
— Что с ним случилось?
Тот пожал плечами.
— Он выпил и подрался с прохожим в порту. У того были дружки. Никто не знает, кто эти парни. У Сола раздавлена рука, три раны в боку и сломан нос.
Барни вздрогнул.
— Он мне рассказывал о Харде.
— Я в курсе.
— Но он мне ничего не объяснил.
— Хард ничего не знает.
— Вы считаете, что это он отправил Сола в госпиталь?
Алварец снова пожал плечами.
— Я уверен в этом.
И вы ничего не делаете?
— У меня есть идея,
Он больше ничего не сказал. Барни глубоко затянулся. Он чувствовал, что флик симпатизировал ему, но не хотел расспрашивать его. Табак его немного успокоил. Где-то в городе послышался вой сирены, приближающийся к Ориент-стрит. Вой становился все громче. Ал-варец вышел в коридор и сказал несколько слов своему коллеге, чьи шаги раздавались около лестницы. Алварец вернулся и посмотрел на Барни
— У вас только две или три минуты. Если хотите что-нибудь сказать, то выкладывайте, да поживей!
— Что вы хотите услышать? Я ее не убивал. Любой беспристрастный человек поверил бы этому.
— Разумеется, но Петерсон заставит вас провести мерзкие четверть часа.— Он с горечью продолжал: — Ничто в этом городе не идет как следует с тех пор, как Дюран назначил начальником полиции Петерсона. Я в полиции только со времени потери «Лаки», но не нужно быть колдуном, чтобы унюхать запах гнили.— Его голос стал жестче.— Вы считаете, что смерть этой девушки связана со смертью обоих де Фалгия?
— Я не знаю,—задумчиво ответил Барни.— Я не вижу связи между обоими делами.
— Возможно, она обнаружила что-нибудь. У нее здесь есть что-либо такое, что бы она могла найти и использовать, например, доказательства, которые она могла бы продать?
— Нет.
— Должно же быть объяснение этой смерти, раз это не вы убили ее...
— Нет, это не я.
— Значит, это преступление связано с убийством де Фалгия.
— О’кей, я согласен с вами.
— А ваш брат?
Барни напрягся.
— О чем речь?
— Что он делал целый день?
— Он сам скажет, когда вернется. Генри совершенно ни при чем в этом деле.
Вой сирены раздался внизу, на улице. Захлопали двери, в холле раздались шаги. Алварец выругался.
— Это Петерсон,— сказал он.
— Что вы имеете против него?
— Ничего кроме того, что он слушается приказов Дюрана и слишком близок к Харду. Он знает, что «Лаки» останавливалась в Остер-порте на следующий день после убийства Карлоса, но держит это при себе. И мне хотелось бы знать, где был Дюран в этот день...— Он выдавил улыбку,— Я не должен об этом говорить, так как я флик, но не могу удержаться, Желаю удачи. Вот Петерсон. У вас лишь десять секунд.
Барни изумленно посмотрел на него. Алварец повернулся к нему спиной и встал на пороге ванной, Барни внезапно понял его поведение. Флик предоставил ему возможность избежать встречи с Петерсоном. Он сразу среагировал, и его кулак ударил по затылку Алвареца. Тот заметался и упал в коридор, головой к противоположной стене. Барни перешагнул через него. Он увидел Петерсона на верху лестницы и бросился в другой конец коридора, где находилась винтовая лестница, которой раньше иногда пользовались слуги. Он быстро промчался по ней, в то время как Петерсон закричал и схватился за свой револьвер. Раздался выстрел.
Барни думал лишь о бегстве, о том, чтобы не попасть в руки шефа полиции. Алварец предупредил, что его ожидает. Он не нашел бы никакого правосудия в Батерли.