Подросток встряхнулся, сбрасывая напряжение, сковавшее его тело, и спокойным уверенным шагом вышел из-за станка. Кивнув на ходу управляющему, разложившему на столе какие-то бумаги и даже не оторвавшемуся от них, чтобы посмотреть на проходящего мимо человека, Вячеслав отпер врученным ему Герхардом ключом дверь в оружейку и, невозмутимо шагнув внутрь, принялся раскладывать стрелометы в запираемый ящик, где они и хранились, подальше от любопытных глаз. Не торопясь, но и не медля… стараясь производить своими действиями как можно меньше шума, иначе был велик шанс всполошить управляющего. А это нехорошо. Если зацепить внимание господина Руперта, велика вероятность, что он очень быстро опомнится и сообразит, что мимо него прошел не один из мастеров или сам Герхард Баум, а мальчишка, которому в принципе нечего делать в оружейной, где хранится лишь легкое стрелковое вооружение.
Тратить время на набивку магазинов Вячеслав не стал. Слишком долго, а у него уже начался рабочий день, и дел в мастерской невпроворот. Посему он просто свалил их в пустой ящик, как раз и предназначенный для этой цели. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что все в порядке, подросток запер контейнер со «своими» автоматами, кивнул и так же невозмутимо и спокойно покинул оружейку. Руперт даже ухом не повел на лязг закрываемой двери. Сработало.
Обратный путь подросток проделал точно так же, скрываясь от фиксаторов за оборудованием мастерской. Отыскав в конторе учителя, Вячеслав вернул ему ключ от оружейки и контейнера с неучтенным пока оружием. Его черед придет, когда мастера модернизируют по примеру Вячка хотя бы часть из тех четырехсот автоматов, что лежат сейчас на складе герра Баума. И судя по довольному виду хозяина мастерской, так и фонящему предвкушением, не сегодня завтра он даст задание своим работникам на переделку автоматов. А это значит, что исполнение части текущих заказов будет переложено на плечи Вячеслава. Эх, а он ведь рассчитывал на небольшой отдых после почти трехмесячного аврала…
И снова покатились дни, один за другим, стремительно и неумолимо. С деревьев облетела последняя листва, и в Пернау пришла зима. Не такая уж холодная для севера Свободных территорий, но промозглая и сырая. Естественно, такая погода не могла не повлиять на обитателей Заднего двора. Но если девчонки, почти не выбиравшиеся за пределы дома, были в порядке, то «волчата», проводящие большую часть времени на работах, мотавшиеся каждый день из конца в конец города, засопливили через одного. Подхватил простуду и Вячеслав.
Маргарита отреагировала, только когда трое из шести работающих мальчишек, обитающих в ее доме, свалились с температурой. Нет, она была рачительной «хозяйкой», и если бы кто-то из детей сообщил ей о происходящем, она бы не стала дожидаться, пока болезнь доберется до всех «воспитанников» без исключения. Но… так уж сложилось, что в первую очередь свалились с простудой те, чьих матерей давно уже не было в борделе Доброй Риты, а сами они старались держаться подальше от хозяйки дома и не ходить к ней за помощью, тем более что таковая частенько оборачивалась для них увеличением долга.
Но как бы дети ни желали обойтись без лишних, на их взгляд, трат, им это не удалось. Визит врача, достаточно искусного в эфирных целительских техниках, обошелся хозяйке в немалые деньги, которые она, естественно, тут же включила в долг выздоровевших обитателей Заднего двора. Сотня крон на нос, вписанная в долговую роспись, как и следовало ожидать, не подняла детям настроения. Впрочем, от них в данном случае ничего не зависело, так что бедолагам пришлось просто принять к сведению свершившийся факт и… продолжать жить и надеяться на лучшее.
Вячеслав молча смотрел на уже четверть часа мечущуюся по комнате сестренку, просто смотрел. Успокаивать разбушевавшуюся мелочь он сейчас и не пытался. Пробовал, дохлый номер. Анна рвала и метала. Сумма в сто крон, повешенная на брата, казалась ей совершенно нереальной, и все попытки Вячка убедить ее в справедливости выставленной врачом цены пропадали втуне. Сестренка была зла и расстроена. Сообщить ей о том, что у Вячеслава достаточно денег, чтобы не обращать внимания на столь неожиданное увеличение долга? И сколько она сможет хранить этот секрет? День, два? Девочки, девушки, женщины… Вячеслав был убежден, что хранить секреты они умеют. Но только сообща.
Нет, Анна не так уж болтлива, но она совсем еще ребенок и некоторая детская наивность, пусть и изрядно побитая реалиями их жизни, у нее еще сохранилась. Вячко сам сделал для этого все, что было в его силах, старательно ограждая младшую сестренку от грязи окружающего мира. Он хотел, чтобы у девочки было детство, нормальное настолько, насколько это вообще возможно в таких условиях. И может честно признаться, что пока ему это вполне удается.