И я спросила: «И все?», а она ответила: «Это все, что я знаю». Так что теперь это все, что я знаю. — Тут Сара озорно взглянула на меня. Взгляд ее был подобен комнате сложной конфигурации, в которой можно долго блуждать, исследуя — при наличии свободного времени. — Если что-нибудь случится, делай что хочешь, но не звони мне. Я оставила номер на случай чрезвычайных ситуаций. Вот он: девять один один.
Она улыбнулась.
— Я сразу наберу парамедиков, — я улыбнулась в ответ.
— Вот и молодец. Извини, мне надо бежать. Вот прямо сейчас они жгут цветочные композиции для стола и коптят над ними рыбу.
Она выбежала в заднюю дверь.
Я слышала, как машина завелась и уехала. Но вдруг вернулась — шум мотора, шаги по ступеням наверх, дверь распахивается, словно взрывом.
— Я кое-что забыла, — с этими словами Сара прошла на кухню, открыла ящик, схватила кухонный нож и бодро сунула его в сумочку. — Холодное оружие или рабочий инструмент повара? Кто знает? В любом случае сейчас, зимой, разъезжая с лопатой в багажнике, я уже чувствую себя серийным убийцей.
И она опять упорхнула.
Инструкции, набранные и распечатанные на компьютере, были вложены в книгу под названием «Ваш младенец и ребенок». Я понесла то и другое в гостиную, села на окрашивающий подушки диванчик и начала с книги. Я просмотрела главу «Младенцы постарше», обращая внимание на заголовки жирным шрифтом: «Берегитесь чересчур легких колясок» и «Не старайтесь, чтобы ребенок все время был чистый». А я думала, наоборот. «Представьте себе, что ваш ребенок — чернорабочий. Человеческая кожа отмывается лучше всех остальных материалов в доме». Я решила, что этот совет противоречит здравому смыслу и вообще звучит совершенно безумно, как если бы там было написано: «Бейте ребенка по шее красными перчатками производства Бельгии». Инструкции, составленные Сарой, рядом с книгой выглядели абсолютно здравыми. «Тесси, когда Эмми проснется, ты об этом узнаешь: она сначала скулит, потом начинает кричать во весь голос. Познакомься с ней заново. Пеленальный столик прямо у нее в комнате (той, из которой будет доноситься крик). Все принадлежности для переодевания — рядом на полке. На кухне есть детские поильники-непроливайки для молока и сока. Эмми можно есть все, что она захочет — то есть все, что тебе удастся найти». Точнее, здравыми за исключением одной части, где говорилось: «Я пришлю для нее ризотто “Федексом”, но кроме этого, принесу ей вечером что-нибудь из ресторана».
Ризотто «Федексом»? Я заглянула в кухонный шкафчик. Кроме банки с шариками мацы, напоминающими что-то из курса школьной биологии, там стояли баночки с органическим детским питанием — пюре из гороха, моркови, бананов. Мне хотелось есть — голодная студентка! — но я решила, что постараюсь не открывать банку прямо сразу. Может, потом. Я знала, что детское банановое пюре похоже по консистенции на пудинг и очень вкусное. Мне рассказывали про одну женщину в Деллакроссе, которая устраивала званый ужин и забыла приготовить десерт. От безвыходности она подала гостям на десерт банановое детское питание, разложенное в креманки для парфе.
Я смотрела на баночки с бананами. Раз Мэри-Эмме пришлют ризотто «Федексом», то, может… Я не устояла. Кроме того, она уже большая для детского питания. Она может есть просто бананы — вон их целая гроздь на кухонном столе. Я открутила крышку и сожрала содержимое, вычерпывая его ложкой, а баночку вымыла и положила в контейнер для вторсырья, которым служил пластиковый пакет, подвешенный на ручку задней двери. Одни вещи в этом доме объявляли о себе недвусмысленно, а другие приходилось вычислять.
Сверху донеслось поскуливание, потом крик в полный голос. Сара не показала мне, где что, — придется искать лестницу самостоятельно. Лестниц оказалось две, бок о бок; они сходились на полдороге в площадку с окном, сливались воедино и скоро вместе прибывали туда, где путь преграждали пластмассовые детские воротца, закрепленные на присосках. Я перебралась через них, изобразив ногами прыжок «ножницы», и двинулась дальше в направлении плача. Мимо ванной комнаты, стены которой были выкрашены в коричневый цвет оберточной бумаги; на раковине стояли разнообразные лекарства в разномастных флаконах, полученные по рецепту, — словно кто-то коллекционировал бусины, желая нанизать ожерелье. Мимо спальни, где стояла кровать в миссионерском стиле — видимо, не выполнившая свою миссию — и вишневый комод, возможно, выполнивший. На комоде стояла шкатулка для украшений с тонкими, как слои в слоеном тесте, ящичками, похожая на пчелиный улей.
Обещанная детская, судя по всему, была еще на этаж выше, и я не сразу нашла туда дорогу. Плач доносился с западного конца дома, я стала открывать двери в поисках лестницы, но это все время оказывались встроенные шкафы. На миг воцарилась тишина, а затем послышался настоящий рев.