И внезапно красная звездочка Йеллоустоунского буксира сменила цвет на синий!
– Жюль передает: мы его взяли!
Де Бриак приложил к гладкому пустому столу подушечки пальцев: четыре, и отдельно большой, словно прокатывал по дактилоскопу. Прошептал почти неслышно:
– Еще три мы прошьем вольфрамовыми болванками со спутников “Невода”. Камням не повредим, зато управление выбьем. Спутники нацелены на перехват ракет над Землей, но развернутся они быстрее, чем террористы передвинут астероиды или хотя бы рассчитают маневр, – комиссар посмотрел на немца зеркально-прозрачным взглядом. – Таков наш план. И так оно и будет, вне зависимости от ваших действий.
Немец покачал головой:
– Пока я ничего не стану делать, – и подчеркнул коротким движением ладони:
– Пока ничего.
Помолчав, добавил задумчиво:
– Вы рассуждаете логично. Весьма. Разумеется, я не всемогущ. Но, мне кажется, вы забыли одну маленькую деталь. Какую, не скажу.
Немец развернулся и вышел. За ним, испросив разрешения, удалилась Марианна; Франсуа со старомодной галантностью придерживал ее под руку. Де Бриак сидел неподвижно и думал о словах боша-инструктора: "Вы забыли одну маленькую деталь…"
Забыли.
Значит, они ее знали!
Что же это такое? Комиссар все еще раздумывал, когда Лежер сказал:
– Глупо надеяться, что наши снаряды хоть что-то сделают.
Штурмовик оказался прав. Когда вольфрамовые иглы прошли около половины дистанции, на их пути как бы случайно возникли препятствия. Списанный корпус буксира. Рой дронов-уборщиков мусора. Старый спутник. Невесть откуда взявшийся в запретной полосе булыжник. И так далее, и тому подобное.
– Так вот о чем все мы забыли, – де Бриак отправил еще распоряжения, уже другим спутникам “Невода” – но те даже не изменили ориентацию. Комиссар хмыкнул:
– Ну да, конечно… Сюда, на Орбиту, люди рвались по конкурсу. Помните, Лежер, вы как-то упоминали про евгенику? Силиконовая долина, естественный отбор целеустремленных людей?
Лежер вздрогнул:
– Давно. Не помню. Но ваша мысль ясна. Здесь нет идиотов. Орбита оценила этого недо-Гитлера. И приняла его. А не нас. Мы можем отдавать какие угодно приказы – их никто не выполнит. Или так выполнит, что мы пожалеем.
На голограмме облако игл все же дорвалось до первого буксира, нацеленного на Аравийский полуостров. Буксир не сошел с траектории: слишком велика инерция железо-никелевого камня. Но телеметрия от связки пропала.
– Готов, паскуда! – Лежер даже плечи расслабил.
Второй аравийский буксир дал тягу и увернулся от потока болванок. Но при том он повысил скорость, и для правильного торможения нуждался теперь в дополнительном витке; целых двадцать семь тысяч секунд, бездна времени!
Гвидо хватило всего полутора минут: видимо, электронный мозг буксира переключился на расчеты маневра, и ему поневоле пришлось открыть порты для информации с радаров. Как связист ухитрился протолкнуть ключевую последовательность, как взял шлюз – переполнением буфера или пропинговал незакрытый порт – никто спросить не успел. Импланты в лысине Гвидо перегрелись, и связист потерял сознание, и зелено-голубые ангелы утащили его в стерильный рай госпиталя.
Буксир же на половине витка догнали и легко взяли мушкетеры Жюля: данные радаров Гвидо смешал в кашу, поэтому террорист просто не увидел преследователей, и двигатели не включил.
– Альберт, а ультиматум вообще приняли? – де Бриак тоже проглотил капсулу стимулятора, но прибавил к ней еще стабилизатор сердечного ритма.
Лежер пожал плечами:
– На официальных волнах передают, что да. Приняли во всем полностью. Гарантом исполнения выступает Рим.
– А наши клиенты, похоже, об этом даже не подозревают. И мы действительно присутствуем при историческом, parbleu, моменте. Орбита выходит из подчинения Земле.
Альберт поежился:
– Вернейший признак настоящего, некупленного, переворота – неразбериха. Одни утверждают, что все договорено, решено и подписано. Штыки в землю, миру мир. Другие орут, что надо ловить буксиры, не то всему конец. Вожди сменяются ежечасно, только приказано считать, что все это – один человек, Великий Непогрешимый Кто-То Там… А третьи просто режут и жгут, не подводя под это никакую идейную базу.
Четвертый буксир с тяжеловесным изяществом гиппопотама провернул связку вокруг продольной оси, спрятавшись от потока болванок за свой кусок астероида. Вольфрамовые иглы частично вплавились в камень, частично брызнули по сторонам, где на них сразу же накинулись густые тучи мусороуборочных дронов.