Однако в ожесточённых стычках с чекистами несли потери и враги советского народа. Их становилось все меньше и наконец наступило время, когда Жихаревич остался один. Он понимал, что его не оставят в покое, не простят совершённые преступления. Бандит чувствовал, что чекистское кольцо сжимается и скоро наступит расплата.
Ускорило наступление этого часа анонимное письмо, полученное комитетом госбезопасности республики. Письмо было пространное, в нем перечислялись многие преступления Жихаревича. Кроме того, автор обращал внимание на поведение родственников преступника и недвусмысленно намекал, что Жихаревич намерен уйти туда, где его поймут и оценят.
Судя по штемпелю на конверте, оно было опущено недалеко от населённого пункта, где жил отец Жихаревича. Создавалось впечатление, что автор письма неплохо знает обстановку. Возможно, даже встречался с кем-то из близких или родственников Жихаревича.
Поведение последних было насторожённым, и это побудило чекистов заинтересоваться людьми, стремящимися познакомиться с работниками расположенного рядом завода и приезжающими на рынок членами семей военнослужащих. Именно от них попытается раздобыть шпион и убийца побольше секретных данных. Но как он это думает сделать?
Едва ли сам Жихаревич рискнёт на столь опасную игру.
Особое внимание было обращено на рынок, куда колхозницы приносили для продажи молоко, яйца и другие продукты.
Однажды на этом рынке появилась новая молочница. В отличие от остальных, она не спешила покидать торговые ряды. Распродав товар, заговаривала то с одним, то с другим человеком. Наибольший интерес новая молочница проявила к молодому, симпатичному старшине, с которым явно хотела познакомиться поближе.
Что ж, заранее подготовленный старшина не стал уклоняться от этого знакомства, покупал молоко только у новенькой. Как водится, торговался, шутил.
И однажды был приглашён в гости.
Ну как не пригласить такого видного парня, если муж у неё пожилой, замкнутый человек? К тому же работает сторожем при сельпо и по ночам не бывает дома… Живётся молочнице одиноко и грустно. Правда, есть у неё приятель – тоже одинокий мужчина, мечтающий завести дружбу с кем-либо из военных. Почему бы им не собраться, не выпить, не поговорить по душам?
В конце концов старшина «уступил» настойчивым приглашениям молочницы и побывал у неё в гостях. Мужа и одинокого приятеля там почему-то не оказалось. Зато хозяйка поставила на стол пол-литра водки, подала огурцы и солёную капусту, а когда старшина «захмелел», завела разговор о трудностях военной службы там, куда, мол, постороннего человека даже и близко не подпускают.
Старшина поблагодарил за угощение и, попрощавшись с гостеприимной хозяйкой, отправился к тому, кто поручил ему завести это знакомство…
Свидания продолжались.
А тем временем шло изучение людей, населяющих небольшую деревеньку, где жила молочница со своим нелюдимым мужем. В доме, куда зачастил старшина, по-прежнему никто из посторонних не появлялся. Лишь однажды наведалась сестра Игнатия Жихаревича.
Жихаревича?.. Это уже интересно! Что у них может быть общего? И возраст разный, и в родстве не состоят. Не здесь ли скрывается её брат?
Сосед молочницы, работавший шофёром, рассказал, что она спрашивала, какие у них машины, много ли их и как они охраняются в ночное время.
Кому и для чего понадобились такие сведения? Не тому ли моложавому племяннику, которого соседи видели у неё примерно с полгода назад?
Племянник…
А не для него ли эта женщина покупает папиросы в райцентровском магазине? Не ради него ли молодится, делает в парикмахерской модные причёски? Не с ним ли, с мнимым племянником, хотела познакомить старшину?
Многое из всего этого мог бы ещё выяснить старшина, которого молочница с прежней настойчивостью приглашала в гости. Однако было решено, чтобы выяснением этих вопросов занялся опытный, наблюдательный чекист, которого молочница хорошо знает как непричастного к органам госбезопасности человека.
Такой человек нашёлся: председатель местного колхоза, коммунист Сергей Петрович Саватеев. Бывший пограничник, он немало лет проработал в органах государственной безопасности, был на фронте, защищал Москву, потом партизанил. В конце войны работал на освобождённой от фашистов территории в составе оперативных групп, не раз встречался с бандитами, знает и банду Жихаревича. Имея специальное сельскохозяйственное образование, Саватеев пошёл на работу в один из укрупнённых колхозов. Его избрали председателем.
Сергей Петрович охотно согласился побывать в гостях у молочницы. Благо к ней у него был серьёзный разговор: уж больно нерадивая она колхозница…
– Учтите, – предупредили его, – там может быть посторонний. Выдаваемый за знакомого, скрывающийся враг. Вы его достаточно знаете, поэтому будьте осторожны.
– Ясное дело, осторожность нужна, – спокойно кивнул Сергей Петрович. – Понимаю, о ком вы говорите. Знавал я его соучастников, встречался с ними. Если придётся столкнуться, попытаюсь взять. А вы мне поможете.
Визит Саватеева едва ли мог вызвать у молочницы какое-либо подозрение. Мало ли по какой надобности заехал председатель. Дел много. На случай, если преступник окажется у неё, в помощь Сергею Петровичу к дому была подтянута оперативная группа.
И вот поздно вечером, когда муж любознательной молочницы отправился на дежурство, к их усадьбе подъехал колхозный руководитель. Привязал лошадь, шумно поднялся на крыльцо и громко постучался.
Только после вторичного стука из-за двери послышался встревоженный голос хозяйки:
– Кто там?
– Свой, свой, – отозвался Сергей Петрович. – Ты что, уже спишь? Извини, дело не ждёт, да и рано ещё. Ехал мимо – дай, думаю, загляну. Давно пора поговорить.
Дверь открылась. Саватеев вошёл в неярко освещённую избу и поздоровался с хозяйкой.
Особым гостеприимством она не отличалась, но на сей раз сразу пригласила к столу. Единственное, мол, спасение от холода – выпить. «К тому же, – думалось ей, – угощение отвлекает…»
По растерянности хозяйки Сергей Петрович почувствовал, что поздний его визит не ко времени. Решив, что хорошо бы на две-три минуты остаться в доме одному, он неодобрительно покосился на бутылку водки:
– Убери. В дороге никогда не употребляю. Уснёшь ещё в санях и замёрзнешь. А вот от кружки молока не откажусь. Найдётся?
– Посидите минуточку, я мигом! – обрадовалась хозяйка и выскочила в сени.
На осмотр избы ушло меньше минуты – все на виду. Только занимавшая половину хаты печь оказалась задёрнутой занавеской. Нет ли за ней кого-нибудь?
Едва Сергей Петрович отвернул полог и засветил фонариком, как раздался звонкий, будто кто ударил по стеклу, выстрел. Почти одновременно с ним на пол спрыгнул среднего роста мужчина, торопливо нажал на спуск пистолета, однако выстрела почему-то не последовало.
Тогда он бросился к стоявшей у печи кровати, но Сергей Петрович, несмотря на внезапно появившуюся боль в плече, преградил стрелявшему дорогу, и между ними завязалась тяжёлая борьба.
«Молочница» поняла все и спряталась в сенях.
Саватеев сразу почувствовал, что бандит моложе и сильнее его. Но он узнал Жихаревича, и охвативший все его существо гнев помог ветерану выдержать первый натиск. Надо было во что бы то ни стало задержать негодяя, выиграть время. Дорвётся до кровати, где наверняка спрятано оружие, тогда не миновать беды. Собрав все свои силы, Сергей Петрович изловчился и резким толчком рук и ног сбросил бандита с себя. Жихаревич успел вскочить, снова кинуться на него, но тут грянул выстрел…
Бандит обмяк и стал медленно сползать на пол.
Вбежавшим в хату сотрудникам оперативной группы осталось лишь оказать помощь раненому Сергею Петровичу, самоотверженность и стойкость которого помешали Жихаревичу добраться до кровати, где под матрацем лежал автомат с полным диском патронов.
Так закончилась карьера ещё одного изменника Родины, агента иностранной разведки и бандита.