Диабетус. Что ж, теперь все позволено. Теперь герой – я!
Дора. А вот я теперь знаю, что у меня будет оргазм. Я просто это знаю!
Посыльный (все еще читает). «Дора Леви обязательно испытает оргазм. Точка. Если постарается. Точка».
Гепатитис. Утрачено всякое понятие о реальности. Напрочь!
Мужчина (поднимается из рядов зрителей). Если теперь все можно, поеду-ка я домой в Форест-Хиллз! К чертовой матери Уоллстрит, тем более что сюда и за два часа хрен доедешь! Будь оно все проклято! (Хватает Женщину из зрителей. Срывает с нее блузку, гонится за нею по проходу. Это может быть также билетерша.)
Гепатитис. Моя пьеса! (Персонажи покидают сцену, остаются только два первоначальных героя – Актер и Автор, Диабетус и Гепатитис.) Ммм!.. Моя пьеса!
Диабетус. А что? Пьеса как пьеса. Ей бы вот только концовочку.
Гепатитис. Но ведь была же в ней какая-то идея!
Диабетус. Э! Ни черта! Нет ничего и не было.
Гепатитис. Как это – ничего нет?
Диабетус. А так. Вообще. Вообще все – бред и бессмыслица.
Гепатитис. Концовку бы!
Диабетус. А я тебе про что? Мы над чем с тобой бьемся-то? Ведь мы как раз и бьемся над концовкой!
Гепатитис. И вечно мы с этой концовкой!
Диабетус. А написано потому что беспомощно. Вот и приходится…
Гепатитис. Да разве я что говорю? Она и в самом деле слабовата.
Диабетус. Слабовата! Да она просто неправдоподобна!
Освещение начинает тускнеть.
Когда пишешь пьесу, вся штука знаешь в чем? Надо начать с конца. Заимей сначала хорошую ударную концовку, а потом пиши себе задом наперед!
Гепатитис. Я пробовал! Получается пьеса без начала.
Диабетус. Но это же абсурд!
Гепатитис. Абсурд? При чем тут абсурд?!