Женщина подошла и помогла ей встать, это была ее старая знакомая – Гюли. Цыганка испуганно посмотрела на девушку и закричала: “Беги в монастырь, скорее! Не оглядывайся.”
Глава 6
Мария
Такой бури как та я больше никогда не видал на своем веку. Ветер завывал c неистовой силой, а снегопад был такой плотный, что казалось будто ад обрушился на бренную землю и сметет с лица земли наш маленький монастырь. Мне и брату Лукашу выпало в ту ночь дежурство у ворот в маленькой башенке, разведя огонь в очаге мы молились, чтобы бог помог нам прожить эту ужасную ночь.
Около полуночи из лесу стал раздаваться страшный вой, и, как мне показалось плач младенца, а спустя какое-то время мы увидели человека бегущего из леса в направлении монастыря.
Человек подбежал к воротам и стал стучать и молить впустить в обитель. По голосу мы поняли, что это девушка и это поставило нас в тупик, потому что по всем правилам, ни коим образом в мужском монастыре не может быть женщин. Но тут брат Лукаш посмотрел на меня и сказал: «Конечно, мы не имеем права впустить ее в обитель, но скажи мне, сколько жизней унесла эта война? Сколько еще должно погибнуть людей, неужто мы не христиане? Неужто дадим божьей душе сгинуть в такую метель? Пусть меня накажут или изгонят, но я впущу ее”.
Я согласился с ним, и мы открыли ворота. Если бы я знал, что будет дальше, не знаю точно, как бы поступил в тот момент.
Девушка была истощена и сильно напугана, мы отвели ее в нашу комнатку в башне и усадили рядом у огня. На вопросы она не отвечала, а к предложенной еде не прикоснулась, у нее был шок. Девушка прижимала к груди небольшую сумку, напоминавшую небольшой сверток. Вдруг из свертка раздался детский плач.
Я попробовал взять из ее рук дитя, но она еще крепче прижала его к груди. Тут вмешался Лукаш и начал ее уговаривать: «Милая, не бойся мы же божьи люди, дитя не обидим. Разреши хоть одним глазком посмотреть на христианскую душу. У меня когда-то тоже были дети, девочка и мальчик, - Лукаш вздохнул, а потом продолжил все тем же спокойным голосом, - У нас есть теплая чистая ткань, может мы его перепеленаем?” – девушка посмотрела на него, казалось совсем осознанным взглядом и перестала прижимать сверток к груди, но когда Лукаш протянул к ней руки, как будто испугавшись вновь прижала его к груди.
“Как тебя зовут милая? Я вот Лукаш, а это мой брат по вере – Матей, - представил он нас и подсел к ней поближе, - Брат, налей нам чего-нибудь горяченького, - он посмотрел ей в глаза и спросил, - Ты не против, если я посижу рядом с тобой? – девушка ничего не ответила, но убедительно кивнула”
Лукаш не просто так попросил горячего, издревле монахи готовили успокаивающий чай на основе чабреца и еще нескольких трав, коих я уже и не помню. Заложив все необходимое в котелок, я налил воды и поставил на огонь.
Лукаш уговорил девушку выпить отвар и уже к утру она потихоньку начала приходить в себя, зарыдала. Он по-отечески обнял ее и успокаивал. Спустя какое-то время девушка совсем успокоилась и все-таки разрешила ему посмотреть сверток. Там действительно был ребенок – мальчик и умирающая переломанная кошка.
Мальчик весь горел, видимо переохладился. Лукаш быстро перепеленал его, а я стал готовить другое снадобье - от жара.
За этим занятием и застал нас настоятель. Он чуть в обморок не упал, увидев девушку, затем побагровел и покрыл нас не то, чтобы мирскими, а стыдно сказать какими словами. Мы, ничего не тая рассказали ночную историю, а он немного смягчился, увидев ребенка. Спросил нарочито сурово: “Как дите? – Не очень, жар у него, - тут же ответил Лукаш. Настоятель, откинув свою привычную чинность подошел к мальчику и потрогал лоб, затем сказал уже совершенно другим по человечески обеспокоенным голосом, какого мы от старика никогда не слышали, - Что же вы остолопы его тут то держите, немедленно несите его в теплые кельи душегубцы! – он подошел к девушке и спросил вежливо, - Как тебя зовут дочь моя? – она умоляюще взглянула на него и произнесла, - Мария, - настоятель сочувствующе посмотрел на нее и произнес, - Вот что Мария, вас с ребенком разместят и накормят, постарайся поспать. За дитем мы присмотрим, а потом уж и решим, что делать, - Мария с благодарностью взглянула ему прямо в глаза, он аккуратно по-отечески коснулся ее плеча и добавил, - Спи спокойно, мы вас не бросим”.