Он ничуть не удивился, радостно обнял ее и поглаживал по волосам и говорил, совершенно спокойно: «Полно, полно… Недолго потерпеть осталось, мы будем с тобой до самого конца. Не бойся ничего, - с ветки спустилась Алина и тоже обняла ее, сочувствующе произнесла, - Подружка, милая моя…”
Мария вдруг поняла, что у нее в руках нет свертка с ребенком, хотя она все время прижимала его к себе. Она оттолкнула друзей и закричала на них: “Где мой ребенок?! Отдайте мне моего ребенка”.
Ярослав глянул на Алину, затем вновь обратился к Марии: “Его здесь нет и быть не может. Когда все закончится вы вновь будете вместе”. Мария посмотрела на него обезумевшими от горя глазами и попыталась рвануть в бурю, но ее остановила чья-то сильная крепкая рука. Это был крепкий мужик лет сорока, с длинными усами и широкой шеей, он смотрел своими добрыми сочувствующими глазами прямо на нее. Говорил он сурово, но было понятно, что он не причинит ей вреда: “Полно девка, не дури. Там, - и он указал на ревущую стихию, в которой смешались пыль и листва, ветки и камни, - Там – конец, небытие. Это если ты не попадешься Ему, - она повисла на его руке и заглянув в глаза спросила, - Кому? Где мой ребенок? – он ответил ей не сразу, – Молох, и, он пришел за тобой. Здесь безопасно для тебя, останься и выслушай своих друзей. Мы хотим помочь тебе.”
Мария кивнула, и мужик отпустил руку. Она присела к Алине под дерево и Ярослав сказал: “Понимаешь, тут не совсем реальный мир, не рай и не ад, это место напоминает пузырь в воде. Здесь сейчас не ты сама, а твоя душа. Вот например Алина, ее убил тот самый Молох и она застряла здесь, а я погиб защищая деревню, умирал долго и очень страдал, потому мне предоставили шанс спасти того, кого я люблю, - Алина хихикнула и поцеловала его в щеку, он продолжил, указывая на здоровенного мужика с бычьей шеей – А это Петр, воин и защитник земли нашей, павший в боях святой воин. Его очень давно похоронили на этом месте, он любил доблестные битвы и пиры, потому и остался здесь. Наблюдал за девушками, собирающимися здесь, и защищал окрестности от нечистой силы, пока… Не началась война, она изменила все, такого огромного жертвоприношения злу давно не видели эти земли, столько крови и страданий. Воспряло из забвения древнее, могущественное зло, которое витало злым духом над самой землей скрываясь в самых темных уголках мира, пряталось в утреннем тумане. Напившись вдоволь невинной крови, оно стало сильным. Для него нет ничего более желанного, чем кровь и плоть детей земных. В далекие темные языческие века этому демону приносили в жертву первенцев, новорожденных детей. Твой ребенок мертв Мария, скоро умрешь и ты, он овладел тобой. Не убивайся и не лей слезы о прошлом, - твой малыш уже гуляет в райских кушах и ждет тебя, но, если нам не удастся сохранить твою душу ты никогда его больше не увидишь, зло сожрет тебя, как это случилось с Мареком. Глупец сам пришел к нему и пообещал ваше дитя в обмен на пищу и спасение. Зло лукаво и искусно в умении заморочить человека. Ты должна немного потерпеть, оставайся здесь с нами, пока монахи не изгонят Молоха, надежда есть.”
Мария безутешно зарыдала, Алина принялись успокаивать ее: “Мне очень жаль любимая подруга, во всем, что произошло нет твоей вины. Твои страдания практически закончились, бог милостив, мы будем здесь, рядом с тобой и никуда не уйдем”.
Она обняла ее, но сознание Марии провалилось вниз в кромешную тьму, после чего она почувствовала адскую боль во всем теле, казалось, что все ее кости изломаны а внутренности размозжены и кровоточат. Она с огромным усилием приподняла веки и увидела прямо над собой пожилого человека в одеждах священника. Он пытался говорить с ней: “Мария… Мария, ты слышишь меня?” – она попыталась что-то сказать, но у нее ничего не вышло так как язык был откушен и то, что сорвалось с ее губ напоминало невнятное бормотание. Рядом было еще несколько человек в черных монашеских рясах, они непрерывно протирали ей лоб мокрыми тряпками. Мария попыталась пошевелиться, но ничего не вышло так как ее руки и ноги были крепко привязаны. Она услышала слова священника, похоже он руководил ритуалом: “Она пришла в себя, но похоже это ненадолго, продолжайте молитву. Она была уже одержима, когда вошла в обитель, по её взгляду понятно, что она не узнает никого из нас.”
Внезапно Марию стало тошнить, судя по металлическому привкусу, кровью. Она стала захлебываться и ее разум вновь упал в бездонный колодец с непроглядной тьмой, она летела в полной пустоте, со всех сторон до нее доносился вкрадчивый, степенный голос: