“Защити нас святое воинство!” – подумал я про себя и еще громче стал читать текст, перебирая одну страницу за другой. Мальчишка цыган, его тело била дрожь. Он прижался ко мне и закрыл глаза, но все равно все слышал.
Вдруг раздался звук падающего колокола, и часть башни разлетелась, раскидав огромные куски черепицы и кладки. На самую ее вершину выбралось крылатое чудище. Большое и жилистое, с огромными клыками и когтями, это был Лукаш. Он проревел и кинулся вниз, к воротам и влетев со всего маху разбил их вдребезги. Оттуда во двор монастыря медленно, покачиваясь вошла стая волков.
Через стену поползли тени невообразимых древних существ из легенд, которые тянули свои длинные конечности со жвалами к нам. Все их темное воинство надвигалось на маленький пяточек в центре монастырского дворика и была готова броситься и растерзать нас. Как вдруг, в один миг завыл протяжно ветер и налетела снежная буря, она закружилась вокруг нашего холма образовав некоторое подобие кокона из моего сна.
Мария завопила так, что мои барабанные перепонки чуть не лопнули. Она стала неистово рвать веревки, которые держали ее руки и ноги, кости трещали в суставах, кожа лопалась, но ничего не помогало. Она закричала: “Проклинаю тебя церковный служка, седьмой водицей, хромой молодицей, прогнившим займищем, адским пожарищем”.
Затем резко рванула головой, позвонки громко хрустнули и тело девушки обмякло. Буря немедленно стихла, а вдалеке сверкнула вспышка, предзнаменовавшая рассвет.
Глава 13
Разъезд
“Много раз, братья мои во снах ко мне приходила Мария, - старик смахнул слезу и заговорил, периодически срываясь, — Вот как вас вижу сейчас, сидят они в садике чудном, все трое – Ярослав, Алина и Мария, она на руках ребеночка качает. Машут мне, а вчера сказали мол пора и мне собираться. Много зла было на земле в те темные и страшные времена, а сколько еще будет. Никогда ничего не бойтесь и не отчаивайтесь братья мои. Чему быть того не миновать, а нет так поможет Бог. Мир большой, а человек маленький и сила его в том, что он не одинок.”
- А что же было дальше? – раздался одинокий возглас, который нашел немедленную поддержку в толпе слушателей.
- А дальше все только началось. Приехал панский разъезд, случайно наткнувшийся на нас, полуживых от страха. Обитель была разрушена, всюду мертвые тела. На столе в центре двора замерзшее тело молодой девушки со следами ужасных пыток. Всадники хотели было меня сразу прикончить, но командир запретил им. Нас, связанных в клетке повезли на суд в аббатство. Только не догадывался я тогда, что зло обмануло нас всех. “Где мои руки?” – спрашивало оно у настоятеля, только потом я получил ответ на этот вопрос. Я не буду забегать вперед, все нужно рассказать в определенном порядке.
Обоз с всадниками остановился на привал ближе к вечеру и люди стали готовиться ко сну. На костре кипел большой чугунный казан, источая на весь лес удивительные, сводящие с ума ароматы горячей пищи, от которой, у меня и цыганенка слюна самопроизвольно вырабатывалась в таких количествах, что ее приходилось непрерывно сплевывать. Чтобы мы не замерзли нам в клетку кинули несколько шкур, на коих мы и разместились надо признать не без удобств. После того, как поели служивые, и нам подали глиняные миски с едой. Ничего вкуснее до этого и после я не едал: дивный мясной бульон с овощами и кусочками нежнейшего мяса, каким-то по настоящему домашним согревающим теплом он прошелся по моему телу, и, как бы ни было это странно, я успокоился и почти моментально заснул после приема пищи.
Снится мне, будто я стою на опушке леса, а передо мной небольшой хутор в несколько десятков домов. Закат кроваво-красный, и все вокруг прямо-таки алое и полнейшая тишина, не слышно даже птиц. Тревожно, а не могу понять почему. Скоро должно стемнеть и мне просто необходимо найти ночлег. Я пробираюсь по полю и захожу в один из дворов – пусто. Заглянул в оконце, а там ничего нет, кроме четырех стен: ни столов, нет столов и стульев, нет кроватей или какого-либо другого убранства. Удивительно показалось мне все это, пошел в другой двор, а там то же самое. Вроде есть хутор, вроде поля и огороды ухожены, а ни единой живой души кругом.
Дурное место, сразу понятно, а делать нечего уже темнеть начинает. Взял я охапку сена и зашел в одну из хат, разделенных на две жилых половины. Только было собрался устроить себе гнездышко на ночь, как слышу – за окном кто-то бродит. Тихонечко так.