Такие же сигналы о ракетах мы получили из Швеции[731].
Была утечка информации через Пеньковского*, но мне было известно, что он уже полгода находится в разработке КГБ, и через него они скармливают нужную информацию. Поэтому Пеньковского, как серьезный источник утечки информации, выявленную его двойную и даже тройную игру во время событий на Кубе, мы вообще не принимали во внимание.
Я еще за полгода до Кубинского кризиса зарубил его выезд за границу, хотя Грибанов, начальник 2-го управления КГБ, настаивал на его поездке, видимо, с целью подбросить американцам еще какую-нибудь военно-политическую дезинформацию.
Это, конечно, обычный прием, когда имеется агент-двойник. Но я в эти игры категорически отказался играть, потому что был уверен, что Пеньковский воспользуется поездкой и сбежит. А передавать дезу он может и из Москвы, если им так хочется[732].
В середине октября стало известно, что американцы путем воздушной разведки установили и сфотографировали наши ракетные установки. Я немедленно послал донесение Малиновскому и в ЦК[733].
Еще до этого я разослал телеграмму о положении на Кубе, непорядках и беспечности кубинских руководителей. Хрущев сам позвонил мне, заявив, что нечего лезть не в свои дела, надо заниматься своим делом. Я так понял уже тогда, что неприятные вопросы нельзя докладывать в ЦК, а только приятные[734].
Далее события развивались быстро. В Америке появились сообщения, что воздушная разведка установила на Кубе до 30–40 ракет дальностью до 2000 км.
16 октября было доложено президенту Кеннеди.
20 октября президент собрал командующих войсками на совещание, которые предложили блокировать Кубу морскими кораблями и совместно с бомбардировочной авиацией нанести удар по Кубе с тем, чтобы <уничтожить> ракеты и не дать развернуться пусковым базам. <Президент> предложил дать ноту СССР, чтобы немедленно вывезли ракеты. Все войска США приведены в боевое состояние, и призваны в армию резервисты. До этого Кеннеди заявил протест СССР по этому вопросу.
22 октября стало известно, что выступит президент Кеннеди.
Ночью 22 октября в 1.00 (час) мне позвонил дежурный и передал приказание Захарова немедленно прибыть в Министерство обороны. Я схватил свою «шкоду» и полетел в Москву, местами ехал на красный свет светофоров.
Прибыв в Министерство обороны, мне М. В. Захаров сказал: «Сиди тут, а мы поехали в Кремль. Через некоторое время хочет выступить по радио президент США по вопросу, касающемуся Советского Союза».
Я быстро настроил два радиоприемника, посадил у них переводчика и стенографиста.
Через полчаса президент США начал выступать, заявляя о том, что русские на Кубе установили ракеты, в том числе дальнего действия, и США требуют от советского правительства немедленно убрать их, в противном случае вся ответственность за последствия ложится на Советский Союз. Вот коротко содержание[735].
Мне каждые 5 минут ложились на стол отпечатанные листы выступления президента. Когда уже были три листа, звонит Малиновский и говорит: «Что известно?» Я ему сказал: «Пока три листа». Он говорит: «А почему так медленно работаете?»
Вот дурак! Ведь выступает президент, а не я наговариваю листы. Закончил свою тираду: «Высылай скорей эти листы в Кремль». Я послал.
Потом позвонил в КГБ Семичастному, а у них ничего нет. Я говорю: «Что же вы, чекисты, не организовали?» — Молчат.
Когда президент закончил, я послал все его выступления в Кремль и к утру вернулся домой. В Кремле Хрущев и иже с ним решили вывезти ракеты обратно[736].
Когда пошла информация, и снимки наших ракет и солдат рядом с ними, я показал Малиновскому, тот сказал: «Я посылать в ЦК не буду». Тогда я попросил Малина, помощника Хрущева и моего хорошего приятеля, передать их Хрущеву. Тот передал[737].
Через пару часов позвонил мне и сказал, что докладывал. Хрущев посмотрел, отодвинул материалы от себя, как ежа, и ничего не сказал. «Совершенно не переносит неприятного», — добавил Малин.
Большаков сыграл ключевую роль в критические семь дней и ночей Карибского кризиса. Он передавал все записки Хрущева Р. Кеннеди*. Свою роль в достижении компромисса сыграл бывший посол США в Москве Томпсон*.
К сожалению, предательство Пеньковского и, как теперь известно, Полякова* отрицательно сказались на нашей оценке военной обстановки, потому что американцы нанесли удары по нашей резидентуре[738].
731
Очевидно, эти сведения были получены от полковника шведского генштаба С. Веннерстрёма (он же агент ГРУ «Орел»).
732
Подробнее о неожиданном повороте в знаменитом шпионском деле полковника ГРУ Пеньковского и его возможной роли, как «подставы» со стороны КГБ — в следующей главе.
733
Американский самолет-разведчик впервые зафиксировал размещение советских ракетных установок на Кубе 14 октября 1962 г. В тот же день фотоснимки были доложены президенту США Д. Ф. Кеннеди.
734
В другом варианте записок Серов более подробно излагает неприятный телефонный диалог с Хрущевым, произошедший после того, как он направил сообщение об ухудшающемся отношении кубинского руководства к Москве.
«Хрущев: „Я почитал шифровку вашего военного атташе на Кубе. Почему он этим занимается?“ Я говорю: „Он видит и чувствует по себе, что настроение Фиделя Кастро к Советскому Союзу ухудшается, поэтому счел нужным донести об этом, я послал в ЦК“.
Хрущев: „А вы что, министр внутренних дел Кубы, что ли?“ Я ответил: „Нет“.
Хрущев: „Занимайтесь своим делом и не лезьте куда не надо“.
На этом разговор прекратился. Я еще почувствовал, что мои недруги не спят, а действуют. Видно, накачали его».
735
В своем обращении к нации 22 октября 1962 г. Кеннеди объявил о начале военно-морской блокады Кубы. Отныне, заявил президент США, ни один советский корабль не подойдет больше к острову на пушечный выстрел. Он призывает Хрущева отказаться от действий, угрожающих миру.
736
27 октября 1962 г. было опубликовано послание Хрущева Кеннеди о готовности убрать «наступательное» оружие с Кубы на условиях вывода американских баз из Турции. США принимает это предложение. Уже к 1 ноября все ядерные заряды и боеголовки были загружены на корабль «Архангельск», который взял курс к родным берегам.
737
Исходя из других вариантов записок Серова, он показывал министру обороны, а затем переслал Хрущеву в Кремль свежий номер американского журнала Life от 2 ноября 1962 г., целиком посвященный кубинскому кризису. В издании были опубликованы в том числе и фотоснимки советских ракет на Кубе.
738
Сотрудник нью-йоркской резидентуры ГРУ Дмитрий Поляков инициативно вступил в контакт с американскими спецслужбами в 1961 г. За время сотрудничества с ФБР и ЦРУ выдал 19 нелегалов и более 150 агентов ГРУ за рубежом. Будет разоблачен только в 1986 г., успев к тому времени дослужиться до генеральского звания. (Прохоров Д., Лемехов О. Перебежчики. М.: Вече, 2001. С. 212–216).