Здесь попадание в недавнюю, прочно забытую – и все же незабытую эпоху, - показано через цветовую гамму, через усталость лиц, через возраст персонажей и через отстраненность и необычную внешность главного героя.
Литература такими возможностями не владеет. В книге все приходится писать словами. Любопытно, однако, отметить, что тридцатилетние комиксисты стали обращаться к теме «нашего счастливого детства» в своих работах. К их услугам все та же цветовая гамма – плюс, думаю, специфика детских воспоминаний, не отягощенных ни участием в демонстрациях и выборах, ни лихорадочным поиском денег, чтобы накормить детей и заплатить за детский сад…
Попаданцы недавнего прошлого (4): ретропопаданцы
02:00 / 16.08.2016
Интересной темой является изображение сороковых годов в шестидесятые. Как показывали военную тему писатели и кинематографисты шестидесятых?
Казалось бы, речь идет о таком же временном интервале: двадцать – двадцать пять лет. Что девяностые, показанные в 2015 году, что сороковые, показанные в 1965-м. Но – нет, причем наблюдается существенное различие – как на внешнем уровне, так и на глубинном.
Самое главное, глубинное, отличие заключается в том, что сороковые и шестидесятые находятся в рамках одной эпохи. Не произошло принципиальной смены времен. Официальная идеология осталась прежней – вперед, к победе коммунизма. Да, вернулись реабилитированные, кому удалось; да, страна отдышалась после страшной войны; да, наш человек полетел в космос… но разве все это не было все тем же движением в сторону светлого будущего, которое задано еще революцией 1917 года? (Я говорю сейчас не о реальном положении дел в отдельно взятых семьях, а о той идеологической надстройке, которая оставалась неизменной – при неизменном базисе государственной собственности на средства производства).
Когда писатели говорили о войне, а кинематографисты снимали о ней фильмы, - это был рассказ не о другой жизни, которую нынешние дети даже не могут себе представить, - это был рассказ о недавнем прошлом, о том, что все еще оставалось живым внутри общества. Война не отмерла – в отличие от перестройки, которая живет и «дышит» только в «Огоньках» Коротича. О войне могли спорить, могли делить трофеи, как моральные, так и материальные, - но война принадлежала настоящему. Собственно, поэтому о ней так и спорили.
С другой стороны, эстетике шестидесятых не было свойственно изображать сороковые с археологической дотошностью. Вероятно, как раз по той же самой причине, - эпоха не закончилась, она все еще продолжалась. Поэтому у офицеров, как у советских, так и у немецких, историчны только мундиры, а прически – модные, современные. Что до девушек, то все они не только с прическами шестидесятых, но и в платьях той поры. Странно – нам – видеть героиню в платье-чехле, танцующей с героическим лейтенантом, чьи волосы уложены по всем канонам модного журнала шестидесятых. Нам – да, а вот для зрителей тех лет, по-видимому, это было в порядке вещей.
Говорили же эти киногерои тем же самым (как думается) языком, что и их родители в сороковые, и манеры у них были те же, и так же естественно вели они себя, спрашивая у женщины разрешения закурить в ее обществе…
Они были по-советски куртуазны, эти киноофицеры, чьи прототипы, дети рабочих и крестьян, получали в Красной Армии воспитание от военспецов, а те, в свою очередь, - бывшие кадеты… Позднее эти навыки были упрощены, адаптированы, сведены к минимуму. Но те – те еще помнили, как это делается.
Вообще ретро – любопытная тема. Скажем, ретро-ретро – как изобразить то, как сороковые изображали в шестидесятые…
Современное ретро – снятые сейчас фильмы и написанные сейчас книги о шестидесятых и сороковых, - имеют, как мне представляется, ряд особенностей. Во-первых, конечно, самое трудное – речь. Попытки говорить «как тогда» воспроизводятся исключительно на уровне лексики, да и то не всегда. Но если уж сценаристу удалось вспомнить, что в те времена говорили в телефонную трубку не «алё», не «да», не «слушаю», а «у аппарата», - то на это «у аппарата» будут напирать и давить на протяжении всего фильма/сериала. Воспроизводить тогдашнее произношение и тогдашнюю интонацию не берется никто.
Хорошим актерам, вроде Павла Трубинера, удается напомнить зрителю «тогдашнее» выражение лица героя, у персонажа тщательно отработаны манеры – почти до естественного. Вообще сейчас, в десятые годы, играть стали значительно лучше, и это нельзя не отметить.
Что всегда с неимоверным тщанием воспроизведено в кадре нынешнего ретро-фильма, - так это бытовые детали. Найдут и нужную модель холодильника, и правильный пылесос, и те самые графинчики в виде рыбки – и любовно выстроят с ними картинку. Зритель радостно кивает, узнавая: такие были у бабушки, такие были у нас в моем детстве…