Как мне через перевод погрузить читателя в те условия, в которых написана эта книга? Как мне выразить идеи, эмоции и критику, переданные в виде текстовых и голосовых сообщений? Как мне верно перенести на английский новые формы и техники, которые Бехруз создает на фарси? Как мне передать сочетание курдского опыта с тюремным и многими другими?..
Какими способами литература может передавать смысл через намеки, обозначения, подсказки? Какие колониальные истории поведал заключенный курдский иранец, описывая свой опыт в Тюрьме Манус? Что особенного в точке зрения курда, неразрывно связанного со своей родиной и преданного делу освобождения? Что за уникальное видение присуще коренному жителю Курдистана? Через какие культурные коды нам толковать вложенные им смыслы? Какова связь между формой и значением в его книге? И есть ли в ней слои повествования, в которых приоритет отдается другим колонизированным народам и местам?
Ответственность была пугающей, а возможности – волнующими.
Изначально у нас были проблемы с переводом как общественно-политических моментов, так и поэтического характера оригинала на фарси. Творчество Бехруза проистекает из различных литературных традиций и отражает условности поэтического стиля. Однако трудности интерпретации и перевода оригинала с фарси на английский открыли возможности для новых литературных экспериментов.
Чтобы передать атмосферу и особенности текста на английском языке, нам пришлось поэкспериментировать с различными техниками. Таким образом, перевод упорядочивает и представляет истории нестандартным образом, намеренно фрагментируя и разбивая предложения на отрывки, а также адаптируя и смешивая жанры и стили.
Бехруз: «Чтобы понять, как в этой книге сочетаются искусство и мысль, вы должны ознакомиться с моими взаимоотношениями с Наджемом, Фархадом и Тумасом. Пока я писал, я регулярно общался с ними, и эти беседы повлияли на текст с точки зрения его драматических особенностей, интеллектуальных позиций и тем. В итоге книга представляет собой сценарий театрального представления, где переплетены миф и фольклор; религиозность и светскость; колониализм и милитаризм; пытки и границы. Наджем, Фархад и Тумас – интеллектуалы и творческие мыслители. В Иране мы бы выразили наш критический анализ театральными способами; для нас перформанс – часть философии и просвещения. Мы разыгрываем наши размышления, воплощая наши взгляды будто со сцены… где аргумент – само повествование… а теория – это драма. Наджем, Фархад и Тумас – просвещенные интеллектуалы во всех смыслах этого слова».
Условия создания книги и взаимоотношения между автором, переводчиком и консультантами сформировали пространство для уникальных философских изысканий. Для передачи этой общей философской деятельности эксперименты были необходимы.
В 2015 году, когда Мунес начала работать с Бехрузом, заключенные находились под постоянным наблюдением и угрозой конфискации мобильных телефонов. Она рассказывает мне о регулярных рейдах, во время которых надсмотрщики искали телефоны. Они жестоко и бесцеремонно врывались в комнатушки беженцев примерно в 4–5 часов утра. Все время ходили слухи о планах тюремной власти провести новый «телефонный обыск», поэтому беженцы жили в постоянном страхе.
Первый телефон Бехруза конфисковали. Ему пришлось два-три месяца набирать книгу и слать Мунес голосовые сообщения для транскрибирования с телефона Арефа Хейдари. Ареф – близкий соратник и сторонник Бехруза во многих аспектах; он снялся в фильме Бехруза «Чаука, подскажи нам, который час» (2017) – там он поет волнующую и скорбную песню курдского освободительного движения.
В конце концов Бехрузу удалось тайком получить еще один телефон. На этот раз на время сна он стал надежно прятать телефон в глубокой дыре, которую проделал в своем матрасе. Надсмотрщики не нашли его телефон снова, хотя позднее, в 2017 году, мобильный все же украли, и написание книги пришлось ненадолго отложить, пока он не смог раздобыть другой.
Были также периоды, длившиеся недели и даже месяцы, когда Бехрузу приходилось прерывать личное общение. Когда в лагере вводился режим усиленного контроля и слежки, он был вынужден надолго прятать телефон.