Сирену «скорой» и плач девочки старик уже не услышал.
Услышал как-то я
историю китайского мудреца Вана Хуэйчжи. О ней чуть позже — ее бы следовало предварить отважным заявлением: вообще-то я хороший. Нескромно, зато откровенно. Судите сами: в натуре моей немало положительных качеств. Например, я ленив. Свойство это невозможно переоценить. Сопровождаемое склонностью к созерцательности, неторопливостью в решениях и действиях, размеренностью в образе жизни, оно существенно ограничивает активность в той сфере, которая сопряжена с совершением всяческих подлостей, пакостей, низостей и мерзостей, — уж больно это хлопотно. Да и вообще, всякое целеполагание, сопровождаемое намерением эту самую цель достигнуть, влечет за собой суету, беспокойство, нервотрепку, недовольство собой и прочие унизительные переживания. Вот сцена на дороге: немолодая дама неуклюже ведет свой не слишком дорогой экипаж, а за ней ретивый юнец в «ягуаре», сигналя и матерясь, так и норовит ее объехать — да не получается. Успокойся, отрок! Умерь страсть свою. Стоит ли выплескивать на почтенную женщину столько презрения? Употреби подаренное тебе случаем время на... на, допустим, размышления о чем-то высоком и уж точно более важном, чем возможность попасть из пункта А в пункт Б к часу Ч. Задумайся, к примеру, сделают ли сэкономленные тобою минуты этот мир светлее? Добавят ли они тебе и твоим близким счастья? Того самого, своего: ведь под каждой слабенькой крышей, как она ни слаба, свое счастье, свои мыши, своя судьба — любимые строчки моей мамы. Изгони непокой из жизни своей. Даже животные, которых эволюция, казалось бы, должна подталкивать к выбору экономных способов поведения, из поколения в поколение ходят на водопой одним и тем же путем, хотя появляются тропы и покороче, и поудобней. Но они — привыкли, им так уютнее, спокойнее. И впрямь — чего суетиться? Вот в этой связи я и вспоминаю поучительный пример, данный нам полторы тыщи лет назад мудрецом Ваном Хуэйчжи.
Как-то поздним вечером сей достойный муж выглянул в окно и увидел волшебную картину: внезапный снегопад превратил пейзаж в сказочное царство. Вдохновившись открывшейся ему красотой, Ван решил поделиться радостным чувством со своим другом, который жил у той же речки чуть ниже по течению. И вот, проплыв некоторое расстояние меж озаренных лунным светом заснеженных берегов и почти достигнув цели, он велел лодочнику поворачивать назад. «Я пустился в этот путь, повинуясь вдохновению, — объяснил он свое решение. — Теперь я насытился красотой и могу возвращаться. Стоит ли будить друга в столь поздний час?»
Еще один пример восточной мудрости, подтверждающей особую ценность отказа от суеты и лишних впечатлений, дают нам слова индийского махараджи, которого королева Виктория пригласила в Аскот на традиционные скачки, собирающие весь британский бомонд. «Мне не было нужды доживать до почтенного возраста, — сказал ее величеству индиец, когда представление закончилось, — чтобы узнать, что одна лошадь может бежать быстрее другой».
Это я так, в рассуждении о пользе лени. При всем том я вовсе не бездельник, как можно предположить. Настоящий лентяй — а такие нечасто встречаются в природе — существо деятельное, просто усилия его направлены на особые виды труда. Вот и я люблю трудиться, работа мне по душе, правда, не всякая. Дрова пилить — да, а вот голову ломать над чем-то хитроумным — увольте. В книжках люблю, например, то, что многие вообще пропускают, — всяческие перечисления, чем длиннее, тем лучше. Они как-то успокаивают, убаюкивают и вообще создают впечатление устойчивости, основательности, надежности обитаемого мира. Как сейчас пишут — стабильности. У Еноха родился Ирад, Ирад родил Мехиаеля, Мехиаель родил Мафусаила, Мафусаил родил Ламеха. И взял себе Ламех две жены, имя одной Ада, и имя второй Цилла... Хорошо-то как. Или вот: Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова, Иаков родил Иуду и братьев его, Иуда родил Фареса и Зару от Фамари, Фарес родил Есрома, Есром родил Арама, рать беотийских мужей предводили на бой воеводы: Аркесилай и Леит, Пенелей, Профоенор и Клоний... Клонит ко дреме от этих пленительных звуков. Он-то список кораблей прочел до середины только, а я — до конца, до ликийских Серпедона и Главка. И — верьте не верьте — с удовольствием. А пораньше, в детстве еще, как завораживало перечисление предметов, добытых Робинзоном с разбитого бурею корабля. Рис, сухари, три круга голландского сыра, пять больших кусков вяленой козлятины, несколько ящиков вина и шесть галлонов рисовой водки, плотницкий инструмент, два охотничьих ружья, два пистолета, мешочек дроби, две заржавленные шпаги, три бочонка пороху... Ах да, еще два то ли три мешка гвоздей, отвертка, две дюжины топоров и точило, ценность которого автор старательно подчеркивал.