- Местный чиновник - это кто?
- Это, конечно, я. Я всех мерзавцев стараюсь брать себе. Потому что я не в восторге от собственной внешности и от всего остального… В фильме играют Тагава, Петр Мамонов, Игорь Жижикин, Люба Толкалина, Петр Федоров — у каждого своя история и все они находятся в ситуации крайнего форс-мажора и опустошения. Сначала они на японца смотрят саркастично, но оказывается, что каждый из них в душе самурай. Что женщины, что мужчины. И они почувствовали, что такое радость понимания друг друга и приятие друг друга такими, как мы есть.
- Это вы такую метафору России нарисовали?
- В общем, да. Но я никакого политизированного смысла не вкладывал. Искусство, конечно, должно отражать то, что происходит, но если туда навязывать шаблонные лозунги — будет пустышка.
- Вы, Иван, говорите, что не в восторге от своей внешности, но тем не менее ваш герой, хоть и злодей-чиновник, но такой при этом красавчик и денди в дорогом костюме. А в жизни вы костюмы носите? И вообще, вы тусовочный человек?
- Честно говоря, я никогда не был тусовочным человеком. Но мне всегда шли костюмы. И это не потому, что я человек элегантный или мне привили это с детства. Все очень просто. Я играл в регби. Я был невысокого роста и моей задачей было вынести за круг мяч. Сначала по мне пробегала моя команда, потом команда противника. И телосложение у меня такое, что, если смотреть в фас, оно такое же, как и в профиль. То есть, я сделан валиком. А у кого такая фигура, им всем идут костюмы. Но я все равно люблю свободную одежду и приложил максимум усилий, чтобы избежать всяких презентаций. И жена Оксанка тоже не любит все это дело. Нам скучно там. Лучше сидеть с друзьями где-нибудь в лодке или на берегу, или в спортзале, или за столом дома и говорить по-человечески, никуда не торопясь. Только вот баню как досуг я не понимаю. Хотя, знаете, есть у меня хулиганские понты. Иногда вот подъезжаю к дому, вижу, что у меня там дети играют, и тогда я врубаю в машине «Рэд хот чили пепперс» - папа приехал. Вот это понты. А еще заявиться на гламурный вечер в перстнях и шубе — есть у меня для такое цели роскошная бобровая шуба в пол, как у наркодилера колумбийского. И лимузин заказать, чтоб ко входу подъехал! Это же прямо клизма майонезом для гламура. Оксанка, правда, стесняется этого моего панк-хулиганства. Да и мне быстро надоедает, хотя рокеры бывшими не бывают. У нас с женой и детки такие – четвертьрокерские.
- А седьмой-то будет?
- Я хочу детей еще. Мне нравятся маленькие, мне нравится, как они пахнут. Мне нравится вот вся эта нелепость, которая вокруг них. Я чувствую себя еще более оживленным, потому что я могу этому существу помогать. В общем, я поймал себя на такой мысли, поделился с детьми. Дети нахмурили бровки, сделали вид, что поняли, но не думаю, что они поняли до конца это… но я очень на это рассчитываю — на седьмого. И Оксанку подбиваю. Мы люди пьющие, можем и расслабиться. Кстати, слухи о моем пьянстве преувеличены. Когда началась история с Новороссией и я, естественно, встал на сторону русских людей, украинская сторона пустила дикий слух, что с белой горячкой меня положили в дурдом. Это очень смешно. Я люблю иногда выпить, но из всех напитков мне нравится Кальвадос. Я не фанат водки. Виски мне не нравится, коньяк тоже мне не нравится. Абсент считаю очень коварной штукой. Однажды мы провели эксперимент. Я говорю Оксанке и детям – детки, надо выверить мой норматив абсента, снимаем меня на мобильный телефон, я хочу понять сколько рюмочек в самый раз. Оказалось, семь с половиной рюмочек абсента — моя норма.
- А чем вы с детьми еще занимаетесь?
- Грибы собираем, гуляем. Гаджетман я один в семье. Но я не люблю говорить по телефону. А дети родились уже когда появились мобильные телефоны и для них это быт и ничего более. Им интереснее тир, они с удовольствием со мной туда ходят. И путешествуем мы всегда вместе. Вообще мы с Оксанкой придерживаемся того мнения, что чем больше дети находятся рядом с нами, тем лучше. И дети это разделяют. Потому что мы не диктаторы. У меня огромная семья. Когда я прихожу домой, они все приходят со мной полежать-поговорить. То счастливое мгновение, когда я открываю книгу наступает только где-то через семь лежаний… Но периодически я понимаю реально, что Оксанку надо спасать, или она свихнется с шестью детьми. И я ее похищаю. Я стараюсь брать ее на все съемки. Работодатели очень сетуют по этому поводу, потому что они понять этого не могут. Приехал человек в другой город, с женой – на фига? Ни выпить, ни погулять… А для меня это нормально, потому что девчонка хоть развеется.