Э. К. Изелл: Кстати, кроме конструкторской работы вас с ними объединяет еще одно обстоятельство.
М. Т. Калашников: Какое же?
Э. К. Изелл: Оба они — и Стоунер, и Галили, — как а вы, были солдатами на фронтах второй мировой войны, один — в рядах американской армии, другой — британской.
Корр.: Любопытный факт. Борьба с фашизмом стала, видимо, и для Стоунера, и для Галили, и для Калашникова своеобразной отправной точкой в их стремлении создать совершенно новое автоматическое стрелковое оружие для скорой победы над общим врагом.
Э. К. Изелл: Да, очевидно, немалую роль в их дальнейшей судьбе сыграл и этот факт. Не менее интересно, полагаю, советскому читателю узнать, что Юджин Стоунер, как и Михаил Тимофеевич Калашников, — самородок, у него нет специального или высшего образования.
М. Т. Калашников: Вот уж чего не знал, того не знал. Мы, к сожалению, больше знаем о создаваемых нами стрелковых системах, чем друг о друге.
Э. К. Изелл: Чтобы восполнить для американцев этот пробел в отношении вашей жизни и деятельности, я и ждал нынешней встречи с вами. Нашу беседу приехавшая со мной съемочная группа заснимет на пленку, и фильм станет частью так называемой Смитсоновской видеоистории — документальной научной программы, посвященной создателям современной техники.
Корр.: Иными словами, вы хотите полностью снять покров тайны, окружавшей жизнь Калашникова?
Э. К. Изелл: По моей оценке, об этом я говорю и в книге «История АК-47», появление автоматов Калашникова на мировой арене стало одним из признаков того, что в Советском Союзе настала новая техническая эра. Автомат АК-47 и его многочисленные варианты — широко распространенное и самое известное военное стрелковое оружие после второй мировой войны. Есть, правда, несколько специалистов, во всяком случае на Западе, оспаривающих это мнение, утверждающих, что такой оценки, например, заслуживает и штурмовая винтовка М16, которой вооружена армия Соединенных Штатов. Лично я так не считаю. И не только я отдаю предпочтение автомату Калашникова. Его мы видим в телепрограммах новостей, в газетных фоторепортажах из Бейрута и из пустынь Ирана, из джунглей Эль-Сальвадора и с гор Афганистана. Это обстоятельство заставило нас в США с особым вниманием отнестись к творческой деятельности Михаила Тимофеевича Калашникова, к его личности.
Подчеркну еще, что, помимо научного и человеческого интереса, знакомство с выдающимися оружейниками современности имеет большую воспитательную ценность для молодежи, в частности американской. Да-да, не удивляйтесь. Мы — народ, который умеет оценить высокие достижения других, восхититься людьми, благодаря которым они осуществились.
Корр.: В связи с этим хотелось бы подробнее узнать о представляемом вами Смитсоновском институте. В чем его роль?
Э. К. Изелл: Смитсоновский институт является центральным государственным учреждением Соединенных Штатов Америки и служит делу сбора, сохранения и донесения до народа нашей страны и наших многочисленных иностранных гостей культурных, научных и технических достижений человеческой цивилизации. Институт оперирует обширной сетью крупнейших музеев, хранилищ, мастерских, станций, лабораторий и других научных и образовательных структур. Я надеюсь, Михаил Тимофеевич, в ближайшей будущем вы окажите нам честь ответным визитом и доставите мне удовольствие показать вам интересующие вас коллекции и материалы.
М. Т. Калашников: Спасибо за приглашение, доктор Изелл. Сейчас, когда мы имеем возможность встречаться, надо это использовать, знакомиться поближе друг с другом. В свою очередь хочу подчеркнуть, что я высоко ценю достижения американских конструкторов, среди которых особо выделяю вашего соотечественника Гаранда, создателя самозарядной винтовки с оригинальными схемами узла запирания канала ствола и системы питания.
Что же касается вашей книги, доктор Изелл, то, признаюсь, она меня по-хорошему удивила. Не ожидал, что взгляд «оттуда» на эволюцию нашего отечественного стрелкового оружия как в дореволюционный период, так и в советское время окажется таким объективным, глубоким.
Э. К. Изелл: Сделать это было весьма не просто. Собирание по крупицам информации из истории создания оружия в России, тем более фактов из вашей жизни, действительно напоминало работу детектива. Информации о вас было чрезвычайно мало не только на английском языке, но и в советских источниках.
М. Т. Калашников: Думаю, в скором времени и этот пробел будет устранен. В Военном издательстве Министерства обороны СССР готовится к изданию моя книга, в которой я рассказываю о пройденном пути, каким его видел и как понимаю теперь, прожив немалую жизнь.
Э. К. Изелл: Ваша книга? Это для меня приятная неожиданность. Наверное, вы в ней раскрываете, что Калашников не только сам конструктор, но и учитель других конструкторов?
М. Т. Калашников: В современных условиях конструктор-оружейник не может быть кустарем-одиночкой. В конструкторских бюро работают большие коллективы. В них входят и аналитики, и технологи, и металлурги, и даже дизайнеры. Есть в КБ, конечно, и мои ученики. Хочется передать им свой опыт проектирования, создания систем. У меня ведь и сын — конструктор.
Э. К. Изелл: Вот как! Еще один Калашников — оружейник?
М. Т. Калашников: Да. Пытается превзойти отца.
Э. К. Изелл. По моим прогнозам исследователя истории и технологии вооружений, даже если в СССР сделают неожиданно большое открытие в области стрелкового оружия и заменят ваши системы в арсенале вооружений, все равно можно предположить, что ими будут пользоваться до 2025 года. Хотя я такое открытие считаю маловероятным и думаю, что оружием Калашникова-старшего будут пользоваться значительно дольше. Тем не менее хочу пожелать Калашникову-младшему успехов в конструировании.
Корр.: Так вы, доктор Изелл, считаете, что у стрелкового оружия есть будущее и оно будет жить долго?
Э. К. Изелл: Стрелковое оружие — один из самых низких уровней из всех видов вооружений. Ему, видимо, исчезать последним. А потому, наверное, предстоит жить дольше, чем другим. У нас в Америке в этой области были большие расходы средств и малые достижения. Сейчас в наших сухопутных войсках испытывается четыре новых образца. Но, полагаю, до 2000 года у нас стрелковое оружие будет совершенствоваться за счет модернизации винтовки М16.
Вот такая беседа состоялась в 1989 году, когда рукопись книги готовилась к сдаче в издательство. А через год мне пришло от доктора Изелла письмо. В нем были такие строки: «Мы приглашаем вас от имени Национального музея американской истории Смитсоновского института прибыть... в Соединенные Штаты для продолжения проекта видеоистории, документирующего работу конструкторов XX века, в которой вы участвовали прошлым летом, когда наша группа посетила Москву и Ленинград».
К письму приложили программу будущей поездки. А в ней для меня был предусмотрен сюрприз — встреча с известным американским конструктором, создателем винтовки М16 Юджином Стоунером.
Итак, судя по всему, конструкторы систем стрелкового оружия переходили на мирное общение.
Удивительный, считаю, поворот произошел в моей судьбе. Причем нам со Стоунером не приходилось беспокоиться за раскрытие каких-то секретов в наших системах оружия. Как я уже говорил в интервью, мы давно и очень хорошо изучили оружие друг друга. И встретившись в гостинице «Вашингтон», что в столице США, а потом в Национальном музее при Смитсоновском институте, больше вели речь о чисто человеческих взаимоотношениях, чем о винтовках и автоматах. Стоунер не знал русского языка, я — английского. Но этот барьер, как и в годы Великой Отечественной войны встретившимся на Эльбе советским и американским солдатам, не мешал нам вести диалог. Тем более что рядом с нами всегда был Андреас Стромберг, переводчик, хорошо знающий нашу страну по годам учебы в СССР.
Наверное, символичен тот факт, что встреча конструкторов проходила под эгидой как Национального музея, так и охотничьего клуба «Норва» и Вирджинской ассоциации коллекционеров оружия. Оборонные, военные ведомства наших стран к ней не имели практически отношения. И лишь однажды нам предложили побывать в одной из частей морской пехоты США.
Майский солнечный день. На военной базе, что в 36 милях от Вашингтона, нас принимал генерал Коффилд. Он после короткой предварительной беседы предложил нам со Стоунером познакомиться с морскими пехотинцами, посмотреть, чем занимается батальон огневой подготовки. Как выяснилось, личный состав батальона занимался непосредственно на базе доводкой и испытанием образцов стрелкового и спортивного оружия, поступающих с заводского конвейера. Особая роль при доводке изделий отводилась повышению кучности стрельбы. Если какие-то параметры не отвечали требованиям баллистики (все они тут же фиксировались электронным оборудованием), прямо на месте, вручную устранялись недостатки.