– И что же ныне? И чем реал стал превосходнее или приветливее с тобой?
– Ничем особо. Он – такой же, как и раньше был. Разве что мои шансы еще более стали призрачными, и я еще ближе стал к безнадежности найти свое место и ту же хотя бы работу, которая бы делалась с упоением и восторгом творчества.
…Мы разговаривали о феноменах интернета, о том, что теперь есть много людей, буквально проживающих в виртуальном мире, когда вне компьютера их сторожит одиночество, неустроенность. Возможно, они сами по себе неуживчивые, ярко выраженные индивидуалисты, ни с кем не дружат, но зато на форумах, в разного толка болталках и в соцсетях – люди с невероятной популярностью, оригинальными аватарами, остроумием, находчивостью и дарами общения. И Василий доверительно продолжал повествование о себе и своих неудачах.
Но предлогом для общения было другое – наше отношение к внешнему миру и мои выходки – публикации в Интернете на околорелигиозные темы и не только. Я знал, что Василько помышляет об исходе из суеты человеческой, подумывает об учебе в семинарии или возможности пристроиться в монастырь. По этому случаю жадно читает литературу, собирает сведения, заглядывает в храмы, успел сдружиться с баптистами, бывает в гостях у католиков, посещает иногда собрание лютеран и не уклоняется православных. Он ни по каким параметрам не был моим учеником, и я в учителя, конечно, не годился, что никак не препятствовало нашим приятельским отношениям.
– Знаю, что даже самые желанные отношения с близким человеком, самые сладкие часы и дни будут отравлены при таком положении вещей моей никчемностью. Это ведь давно утверждается, что для мужчины главное – дело, увлеченность, занятие и деятельное участие в практической жизни. Бэлла или Галя, или Оксана, или Орнелла – с небес сошедшие гурии не смогут затмить собою это недостающее дело. И быт обычный пожрет все чувства, и будни затмят наслаждения бессмысленностью, невостребованностью меня, как работника не с помойки, однако, взятого.
– И что же в таком положении остаётся?
– Согласиться с тем, что есть. Смириться с меню, которое мне предложила жизнь. Осознать, что я сам всему причина и вина. И снять все претензии к окружающим и к жизни. Заняться собою, то есть исправлением себя, лечением души, гордыни – пораженной и в самомнении пустившей корни обольщения.
Что я и делал уже. И даже пяти лет не устоял. Я, было, зачеркнул, нет, вычеркнул себя из списков тех, кто имеет право на нормальное место в жизни, хотя бы на ту же работу, которая бы мне нравилась и делалась с охотой. Но я и ушел на дно внутренней жизни. Мне стали неприятны разговоры и встречи с людьми на днях рождения, их праздники и их заботы. Я перестал участвовать во всем том, в чем обычно участвуют семейные и занятые буднями люди. Я просто исполнял то, что требовалось, чтобы при малейшей возможности убегать в пустыри, в безлюдные места.
И это делал с увлечением. И мой внутренний мир вкушал отшельничество, находя в нем смысл и сознание меры всеобщего одиночества. И были полезными уроки многие. Я гасил в себе ярость и гнев, я учился любить и я видел, что многие жалеют меня и желают мне как бы доли получше. И я смеялся в ответ на это, решив, что с меня достаточно. Ан, заблуждался и в этот раз…
Чего же теперь я выберу, на чем остановлюсь, с чем соглашусь? Опять заняться перестройкой своего ума? Опять вживлять в сознание призраки благости, довольства малым? Ломать себя, отрекаться от себя, не любить прежнего и желать себя нового, мирного, благодушного, ко всему готового, ни на что не претендующего, всем уступающего, и кротко ждать всему конца?
– И ты опять на перепутье…
Глава 7. Видения Зороастра
Если бы ты знала! Как мне трудно одному, когда нет тебя рядом. И тебя не будет рядом никогда. Я это знаю.
Но я не могу с этим смириться. Вы слышите, я не хочу соглашаться с вами! Со звездами, мне так назначившими. С древними оракулами, все наперед известившими. С министрами все столь неудобно для тебя и меня устроившими. С добродушным дворником нам сочувствующим. Вы понимаете? Мы могли бы быть рядом.
И нет моей в том вины. И ты не виновата. Ты выживаешь в своей Швеции так, как понимаешь, потому что тебе назначено строить гнездо. Выращивать потомство, хранить жизнь на Земле. И другой тебе будет детопроизводителем, потому что он тебе крышу гарантирует. И некоторый комфорт, положение социальности. Квартира, телефон, гараж, джакузи. А что же я? Я – Парус в море. Облако на небе. Перекати-поле. Веточка Палестины.