Я стукнул ладонью по наглой роже пса:
– Я тебе повторяю. Попробуй даже посмотреть в её сторону ещё раз – и тебе конец. Ты не только гулять будешь на цепи, ты спать в ней будешь. Понял?
После этих слов Дейк ещё раз взглянул на дамочку, которая стояла как вкопанная, и демонстративно отвернулся. Я резко дернул поводок и ещё раз спросил:
– Я с тобой разговариваю, ты понял ?
Дейк нехотя поднял на меня глаза. «Да понял я, понял. Долго ещё эти нравоучения будут продолжаться? Я, между прочим, свои дела так и не сделал, сижу, терплю».
После четырёх лет воспитания Дейка я знал: если у него безразличный, уставший взгляд, продолжать воспитывать – бесполезно. Поправив намордник, даю команду – гулять, показав в направлении пустыря.
Дейк, взвизгнув от радости, в три прыжка очутился у ближайшего фонарного столба и задрал ногу. Он млел от удовольствия, опустошая мочевой пузырь, а закончив, повернул голову в нашу сторону. От солнца его глаза были слегка прищурены, через кожаную полоску так называемого нестрогого намордника свисал язык. Было не понятно, от жары он так часто-часто дышал или беззвучно смеялся над нами, довольный, как лихо обвёл нас вокруг пальца, изображая раскаяние. Ещё раз взглянув на дамочку, словно говоря: «Чао, красавица. До встречи!», – рванул на пустырь.
В который раз извинившись, я обещал, что впредь такого не повторится.
– Хорошо, что мой пёс не агрессивный и не кусается, – я старался как можно дружелюбнее и мягче говорить с дамочкой: – Но ведь собаки разные. Другая запросто может напасть и покусать. В таких случаях главное не бежать. Вы меня слышите?
Женщина молча смотрела на меня, хлопая ресницами.
Я понял. Слышит. Только говорить не может. Ещё раз извинившись, я пошёл на пустырь.
– Ко мне, Дейк. Сидеть,– подал я команду.
Помня принцип дрессировки – кнут и пряник, я решил не наказывать больше пса. Присев рядом на корточки, достал кусок сахара и, сунув его Дейку, потрепал пса по холке.
Любой хозяин собаки совершенно уверен в том, что его питомец понимает каждое слово. Наверняка все мы неоднократно слышали монолог между хозяином, а чаще хозяйкой, особенно если хозяйка преклонного возраста, и питомцем. Не монолог, а просто задушевная беседа. Мы свято верим: они всё прекрасно понимают. Только ответить не могут.
– Ну что, друг? Опять мы с тобой влипли в историю? – продолжая трепать пса, произнёс я. – Когда ты оставишь эту дурную привычку?
Дейк посмотрел на меня в упор, видимо сбитый с толку куском сахара, и зевнул:
«Вить, ты сам-то определись. Я что-то тебя не пойму. Пять минут назад ты кричал на меня из-за сущего пустяка. Ну, пересекла тётка двор чуть быстрее обычного, и что? Ещё спасибо должна сказать, ей килограммов пять точно сбросить не помешало бы. А теперь сахар даёшь, вроде как поощряешь. Что произошло-то? И вообще, я конечно, просто собака, что уж считаться с моим мнением, кого оно волнует? И тем не менее. Вот на углу знак установлен, видишь? Собака, перечёркнутая полосой. Всё ясно и доходчиво. Гулять с собаками запрещено. А почему бы там, на углу арки, откуда эта сумасшедшая берёт старт, тоже не повесить знак – бегущая тётка, перечёркнутая полосой? И всё! Всё просто. Она не бежит – и я не бегу».
– Я вижу, что зря дал тебе сахар. Сколько тебя ни поощряй, ты всё своё гнёшь! Ты, умнейший и воспитаннейший пёс в мире. И ни в чём не виноватый. Это люди виноваты, что разбегались тут. Короче… – сказал я, вставая, – ещё раз повторится – прибью на месте, понял? Пошли домой.
Остаток лета мы провели на даче, естественно и Дейк с нами. Поэтому эксцессов с забегами не было. Все отдыхали.
Наступила осень. Солнышко всё реже появлялось среди серых облаков, ветер словно дворник метлой гнал жёлтые листья по асфальту, прибивая их к немногочисленным лужам. Иногда накрапывал дождик. Холодов ещё не было, а вот какая-то меланхолия уже появилась. Прощай теплые и солнечные деньки, впереди слякоть, дожди и ветер.
Примерно в такой нерадостный и однообразный день мы гуляли с Дейком на пустыре за домом. Пёс, опустив морду, всё что-то вынюхивал, пересекая в сотый раз пустырь. Останавливаясь на мгновение, поднимал голову и, снова опустив её, наматывал круги. В такую погоду ни о какой игре и думать не хотелось. Теннисный мяч, с которым Дейк постоянно играл, намок, стал грязным, что не вызывало у меня желания брать его в руки и кидать. В общем, получилась не полноценная прогулка, а так себе – выход на улицу по необходимости.