Передавая этот эпизод, я отнюдь не имею в виду приписывать себе какую-то особую заслугу. Уверен, что, обернись дело более серьезно, С. И. Вавилов и Л. А. Орбели сумели бы добиться правильного решения, тем более что позиция адмирала Ф. С. Октябрьского едва ли была для нас неблагоприятна. Просто случилось так, что неожиданно пришедший в голову «ход конем» помог быстро решить дело. Правда, некоторые мои друзья с самого начала считали, что я затеял неблагодарное дело и станцию нужно строить заново на новом месте. Я не был, конечно, провидцем, но когда впоследствии в Севастополе возник центр океанического рыболовства, появился Морской гидрофизический институт, Приборостроительный институт и Коррозионная станция, уже никто не вспоминал о прежних разногласиях. Тогда же я был просто убежден, что не имею морального права нарушить традицию и тем более ради такого несерьезного повода, как отдать историческое здание станции под ресторан.
Н. М. Сабанов съездил в Тбилиси и доставил оттуда несколько ящиков с оборудованием, которые он вывез из горящего Севастополя. Теперь у нас появилась возможность организовать химическую лабораторию. Тем временем на станцию возвращались ее бывшие сотрудники. Приехали гидрохимик М. А. Добржанская и зоопланктонист Г. Н. Миронов. К сожалению, не долго прожили после окончания войны М. А. Галаджиев и Ф. И. Копп. С уходом из жизни этих старых сотрудников станция осталась без крупных специалистов — зоопланктониста и микробиолога.
Очень важной задачей являлось восстановление библиотеки. Прежде всего мы обратились с письмом ко всем биологическим учреждениям, обществам и университетам с просьбой о присылке дубликатов утерянных книг. Многие учреждения откликнулись на наше обращение. Президиум Академии наук выделил нам единовременно довольно значительную сумму валюты для покупки иностранной литературы.
Затем я отправился в Москву и Ленинград для изыскания источников пополнения нашей библиотеки. В Ленинграде удалось договориться о покупке личных библиотек скончавшихся ученых — С. А. Зернова, А. Л. Бенинга и В. М. Рылова, уступив часть книг Зоологическому институту. Кроме того, мне разрешили просмотреть огромные груды иностранных книг, лежавших в нижних этажах Главной библиотеки Академии наук в ожидании инвентаризации, и отобрать нужные для нас.
Инвентаризацией исподволь занимались сотрудницы библиотеки, дело шло очень медленно: им приходилось подолгу задумываться над каждым заголовком, чтобы определить, куда отнести ту или иную книгу. В течение нескольких дней я разобрал несколько таких груд и набрал около сотни ящиков книг, в том числе немало важных для наших исследований монографий. Такие «налеты» я делал и в последующие годы, пока не кончились эти запасы. В черном халате с завязанной полотенцем головой я, очевидно, был мало похож на академического директора и больше походил на библиотечного деятеля. Поэтому, когда оказалось вакантным место директора библиотеки, некоторые ее сотрудники предложили на этот пост мою кандидатуру. Но я, естественно, отказался.
Уже через два-три года библиотека имела около 30 тыс. книг и 15 тыс. оттисков. В дальнейшем к ним ежегодно добавлялись по 1,5—2 тыс. названий. Можно сказать, что нынешняя библиотека не хуже довоенной. В ней хотя и не хватает ряда старых крупных монографий, но есть много книг, которых нет в других библиотеках. Во всяком случае, к нам зачастую обращаются даже из центральных больших библиотек. Само собой понятно, что и нам приходится непрерывно выписывать многие книги из других городов.
В 1947 г. исполнилось 75 лет со дня основания станции. С. А. Зернов в статье об истории станции (1915) указывал время ее рождения несколько неопределенно — 1871/72 г.; точных данных о времени найма первого помещения станции обнаружить не удалось.
75 лет — это не юбилейная дата для учреждения, и официальное празднование организовать нельзя. Но все же пройти мимо этого события было бы неправильно: во-первых, Севастопольская станция — первое в России морское биологическое учреждение, ровесница Неаполитанской станции, во-вторых, поучительна и заслуживает внимания ее деятельность в последние 10 лет, связанные с падением и возрождением станции. Ее историю писали дважды: С. А. Зернов (1915) и В. Н. Никитин (1922). Следовало освежить и дополнить их данные и заодно охарактеризовать основные направления работы и достижения станции, наметить ее перспективы. Я ознакомился с различными материалами, связанными с многолетней деятельностью станции, и написал ее историю в двух вариантах — кратком для «Вестника Академии наук» и обширном — для тома «Трудов» станции, который мы подготовили к сдаче в печать.