— Знакомься, Дима — мой друг старинный, Николай. Он во всей этой подводной истории — самый авторитетный авторитет из всех, кого только представить можно.
Я посмотрел в водянистые, почти бесцветные за загорелом морщинистом лице глаза Николая и пожал руку, что он мне протянул. Надо думать, такими пальцами он легко мог плести макраме. Из арматуры.
— ПДСС? Север или Восток? — наивно спросил я, глядя на акулу с парашютом на циферблате его часов. Почему-то была твердая уверенность в том, что эмблему спецназа ВМФ он носил не потому, что просто рыбу любил или картинка понравилась.
— Интересная у тебя молодежь в знакомых, Миша, — с улыбкой той же самой акулы повернулся пловец ко Второву. И продолжил, уже обращаясь ко мне:
— Восток.
— База отдыха «Иртек»? — уточнил я, снова выудив из памяти сведения, о которых, казалось, давно и прочно позабыл. В конце девяностых книжный рынок наполнился кучей литературы, подавляющее большинство которой было даже не одноразовым, но истосковавшийся по новинками народ мёл с прилавков, что называется, сырое и варёное. Я тогда подсел на боевички и детективы, которые исправно выдавали отставные военные, причем многие — с реальным опытом. На память сроду не жаловался, вот и назапоминал тогда всякого, в полной уверенности, что абсолютно зря. А вот пригодилось неожиданно. Лоб военного собрался складками.
— Это чего за казачок, Миш? — напряженно поинтересовался он у кардинала, не сводя с меня глаз. Пожалуй, сойдись они с Фёдором Михайловичем — я сразу и не сообразил бы, на кого ставить.
— Не волнуйся, Коль, это правильный казачок, не засланный. Мне не веришь — Сашке поверь, тот поручился за него.
Внутренний реалист в это время вытаращился на мощного старика так, словно тот, спрыгнув с палубы за борт, принялся танцевать там джигу. Прямо на воде. Скептик повторил его мимику с завидной точностью. А фаталист задумчиво пробурчал: «Ну вот, теперь он и тебя посчитал».
— У него отец военврачом был, в Кабуле. Вы, правда, в то время в других водах ходили, — продолжил Второв спокойно. — Я говорил с несколькими ребятами из «Вымпела» и «Каскада», все в один голос боготворили доктора. А сын его, видишь, не пошёл в династию. Но тоже талантливый парень, точно тебе говорю. И Родину любит, хоть это сейчас и не модно.
Лица старых друзей одинаково мимолетно отразили их отношение к тем, кто любит Родину только тогда, когда это модно.
— А ещё, слышал, может, в ваших краях санаторий новый появился, где детишки с Северов отдыхают бесплатно с мамами? — Николай кивнул, и в глазах его появился интерес. Впервые в жизни на меня смотрела заинтересованная акула. Интересный, неоднозначный опыт. — Так это его санаторий. И ребятишек с Якутии он туда за свои отправляет.
— А где конкретно? — уточнил пловец.
— Мыс Посьета. Между заливами Суслова и Гамова, — ответил я.
— Хорошие места, знакомые. Деткам раздолье, вода прогревается рано, весь сезон хорошо там. И течений подлых нет. Сам бывал? — поинтересовался Ихтиандр-людоед, хотя при словах о детях и воде лицо его как-то разгладилось, а глаза подобрели.
— Не успел пока. На будущий год планировал выбраться, по весне.
— Лучше осенью. В сентябре там рай. Тепло, красиво, вода — сказка. Если в августе-сентябре прилетишь — найди меня, такую экскурсию устрою — закачаешься! — с улыбкой пообещал он.
— Лады, — кивнул я, стараясь, чтобы это не прозвучало чересчур облегченно.
— Так это для тебя, выходит, я крестик выкапывал? — поинтересовался Николай.
— Для меня. Там кроме него ничего не осталось от хозяина?
— Держи, — он отцепил от пояса какую-то торбу с отверстиями понизу, видимо, специальными, чтобы вода не задерживалась, когда на сушу выходишь, — и крестик тоже бери.
Левой рукой я принял подарок-памятку от Милы, две тонких золотых проволочки, квадратных в сечении, и тут же спрятал во внутренний карман. Правой взял мешок. Потянул в стороны завязки, заглянул внутрь.
— Ну здорово, Змитрок. Вот ты и на русском судне. Дай срок, вернемся на Родину, найду твоих, поминки справим честь по чести, — пообещал я желто-коричневым осколкам черепа под крайне озадаченными взорами пловца, кардинала и эрудита.