— Видимо, радость, как и разум, имеет фиксированное значение на определённом пространстве, — вспомнил я позабавившую когда-то мысль. — А народ валит в большие города, как крысы под дудочку. Вот и размазывает Вселенная всё хорошее по ним тонким слоем. И с каждым новым человеком слой всё тоньше. Честное слово, сам заметил: где людей меньше — там они счастливее выглядят.
Я вспомнил богатыря Степана из-под Читы, и даже кивнул, согласившись сам с собой. А потом спросил, глянув на посерьезневшего Серёгу:
— Не боишься в семейную легенду-то лезть? Тут по-европейски суровые они, в Беларуси-то. Не такие, как русские народные сказки, конечно, но всё-таки.
— Боишься — не делай. Делаешь — не бойся, — задумчиво начал Ланевский.
— Не сделаешь — погибнешь, — закончили мысль потрясателя Земли и Небес мы одновременно, хором.
— Веришь, нет — но я прям спинным мозгом чувствую, что не просто должен, а обязан это сделать, — просто сказал он. Я кивнул. Дальше ехали молча.
Оставив Раджу возле какого-то здания со спинными плавниками или парусами на крыше, решили пройти вдоль берега и присмотреть лодочку. Судя по карте, вокруг озера располагались пляжи, значит, и лодки могли быть, хотя бы спасательные. Валютой местной я хотел было разжиться ещё в аэропорту, но бывший банкир на пальцах и доходчиво объяснил мне, почему именно он управляет моими деньгами. Потому что я ими по-прежнему совершенно пользоваться не умел. Кто ж в аэропортах меняет? Там же курс грабительский, на туристов рассчитан. Так что дензнаками меня снабдил он сам, вынув из внутреннего кармана пачку толщиной чуть более сантиметра. Так что решить полюбовно вопрос с арендой лодки я вполне мог. Пожалуй, и купить её, приди нужда. Но пришла не она.
Пройдя неторопливо метров триста вдоль берега по тротуару, вглядываясь направо сквозь деревья в песчаный пляж в поисках плавсредства, мы вдруг услышали слева женский плачущий крик. И обернулись мгновенно, рывком, по-волчьи, всем телом на звук, ещё не успевший закончиться.
Из парка через дорогу бежала тонкая фигурка. Тёмные волосы развевались за спиной, кроме тех, что налипли на мокрое лицо. С обеих сторон от неё из-за кустов и деревьев выскакивали на открытое пространство парни. Видимо, молодые, лет по двадцать. Они хохотали, орали и грязно шутили, пытаясь обложить девушку со всех сторон. А потом оттащить обратно за кусты. Тут один из них на бегу не то толкнул, не то пнул темноволосую, и она под общее восторженное гоготание свалилась на жухлую траву, не переставая судорожно плакать, как до смерти напуганный зверёк.
— Постарайся не дать мне их убить, — проговорил я Серёге ожидаемо глухим голосом.
— А ты — мне, — совершенно внезапно ответил он мне точно таким же, разве что чуть более высоким. Я повернулся к нему и увидел знакомый желтый блеск вместо серой стали вокруг его зрачков. Но страшно мне не стало. Уже некогда было бояться.
— За мной, Свен, — рыкнул я, и мы сорвались в намёт.
До девушки было метров сто, может, с небольшим. Не поручусь, что правда, но мне показалось, что долетели мы за два удара сердца. Негодяев расшвыряли, стараясь не калечить, но и не щадя особо. Здоровые лбы, возрастом помладше брата, но постарше сына. Крепкие, сытые, гладкие. Я поймал себя на мысли, что думал о них, как о добыче. Или еде.
Тех, кто упорствовал в заблуждении, пытаясь нападать второй раз, убеждали более доходчиво, внятно, следуя правилу, что если с первого раза в голову не доходит — мы повторим, мы не торопимся. На «разложить ромашку» ушло, пожалуй, ещё удара четыре сердца.
— Да вы знаете, кто его отец⁈ Да вам всем… — начал было один недобиток, но Серёга вежливо попросил его помолчать. Хорошим футбольным ударом прямо в источник звука. Брызнуло, хрустнуло и хрюкнуло. Потом завыло от боли. Лорд пнул в солнечное сплетение, выключая звук. Так же, по-манчестер-юнайтедски, широко. Вот оно, воспитание островитян.
Я присел рядом с девушкой, что дрожала так, что за неё стало страшно — не припадок ли. Она держала зажмуренными глаза, ладонями зажала уши, и даже губы были стиснуты в тонкую белую полоску. Мне остро захотелось подняться и прямо сейчас же вколотить в землю всех лежавших на ней негодяев.
— Дим, что с ней? — взволнованно спросил Лорд. К нему одновременно вернулись серый цвет глаз и рассудительность.
— Испугалась очень. Видишь, как колотит её? Беги за машиной, у тебя дыхалка получше, гони сюда — вдруг в больничку надо? Я как раз тут по пути какую-то видел на карте, но всё быстрее, чем пешком, — и я кинул ему ключи от Раджи. Он поймал их как-то странно, уже на бегу, за спиной и вообще не глядя. Кажется, моё общество на него дурно влияет. Ну, или наоборот, это уж как посмотреть.