А на чуть растерянный взгляд мужа, который с ней и до этого никогда не спорил, сообщила:
— А эти два хороших имени прибережём для следующих!
Гроза фондовых рынков, волк, бык, медведь и чёрт с рогами в части финансов только кивнул и поцеловал её в шею.
Фуникулёр спускал нас в Город привычно и плавно, как и всегда. И гарантированно безопасно — Головин ручался. Кроме нашей троицы со сверхважным и бесценным грузом в колясках в кабине можно было при желании слона катать — конструкция и крепления выдержали бы в любом случае и в любых условиях, включая шквалистый ветер, ливни и метели. Мы проверяли. Ну, без слона, конечно, но со вполне сопоставимой массой. И три резервных контура, или как они там правильно назывались, делали практически невозможным шанс застрять в небесах. На какие-то там третьи и четвёртые знаки после запятой в вероятностях махнул рукой даже Артём. Я даже не смотрел — мне, как гуманитарию, и целые-то числа давались с трудом, а уж в такие дроби я принципиально не совался.
На площадке внизу почти никого не было. Дети по вечернему времени были или дома, или на кружках и секциях, которых у нас тут хватало. И то, что школ в Городе было всего две, а детишек школьного возраста — несколько сотен, на качестве образования и внеклассной работы не отражалось никак. Наоборот, скорее. По крайней мере ребята-старшеклассники, что в этом году выпустились, поступили каждый туда, куда хотел.
— По мороженке, разве? — гроза и ужас «примерно тех краёв», Артём Головин, в этих краях, ставших настоящим домом для него и его семьи, делался иногда неожиданно умильным и ласковым. Как сытый и довольный кот. Хотя, всё-таки Барс — на кота наш стальной приключенец массо-габаритными характеристиками никак не тянул.
— Возьмём. И для девчат — нести недалеко, не растает, — согласился Лорд и шагнул к тележке мороженицы, что выстаивала тут, на площадке-парковке фуникулёра последние дни. Ещё две-три недели — и баба Валя сменится на Таню, её внучку. Колени и поясница на холоде давали о себе знать, поэтому «зимовать» милейшая пенсионерка предпочитала в тепле. Вот и менялись — летом на воздухе она, а зимой Танечка, пока трудившаяся в буфете Дома Культуры.
— Как обычно, Сергей Павлович? — негромко уточнила баба Валя, хотя коляски и стояли поодаль. А нам приветственно помахала рукой. Мы с Тёмой улыбнулись и кивнули в ответ. Мировая она бабка, конечно. С таким опытом — и так сохраниться.
— Да, баб Валь, — наверное, такое простонародное панибратство он себе с ней одной и позволял, — только нам с собой ещё, жёнам возьмём.
Поблагодарив старушку, Серёга забрал бумажный пакет из крафт-бумаги, где лежали, можно было даже не сомневаться, земляничное для Нади, малиновое для Милы и фисташковое для Бадмы. Память у бабы Вали сбоев не давала. В руках у Лорда было эскимо «Ленинградское» в бумажной обёртке, «Лакомка» для Головина, которую тот традиционно съедал в три укуса, с выражением полнейшего счастья на лице, и брикет «Пломбир с изюмом» для меня. Приложив к терминалу браслет, он привычно проследил за движением микрофинансовых потоков — порядок должен быть и в мелочах. И хотя мороженое делал наш, в прямом смысле этого слова, хладокомбинат, возили наши машины и даже электричество в розетках и лёд в тележке бабы Вали были нашими — угощаться бесплатно мы себе никогда не позволяли.
Дамы сидели на удобных диванчиках под навесом возле кафе. Сильных заморозков пока не предвиделось, поэтому летняя веранда функционировала в полный рост, не снижая прибыли и клиентопотока. В тёплые вечера, особенно в выходные, тут яблоку негде было упасть. Внутрь, в завораживающий полумрак, где горели светильники, стилизованные под факелы или керосиновые лампы, и стояли вдоль стен чучела различных животных, а на стенах висели шкуры и головы, включая рыбьи, умопомрачительных для местных размеров, народ набивался только по большим поводам, ну и зимой, конечно. Всего кабаков, ну, то есть кафе, разумеется, в Городе было три. Этот, названный, как по мне, так вовсе без фантазии — «Арарат-2», где царил Самвел Врунгелян, теперь не просто крайний северный ресторатор, а владелец сети заведений. И по-прежнему очень непростой. Чуть ближе к центру, где располагались офисные постройки, работал «Тэмпл Паб», названный так в честь одного из самых, наверное, известных ирландских заведений, и оформленный практически так же, как его дублинский оригинал. Там руководил Гарик, оставивший свой пост в центре Москвы и плотно обосновавшийся у нас. Ближе к лесу, в противоположной стороне от въезда на закрытую территорию, стояла «Мала́ Корчма». Теремок из необхватных брёвен, жилые и хозяйственные постройки на просторном дворе, который при необходимости мог стать настоящим фортом — частокол высокого забора из вбитых в землю еловых стволов, заострённых сверху, напоминал и о том, что случаи разные бывают, и о бронепоезде на запасном пути. Здесь хозяйничала Лиза, племянница Василя из Могилёва, и, внезапно, юрист Валентин, открывшийся с неожиданной для нас стороны. Но именно в таком порядке. Конечно, были ещё столовые, фудтраки, пельменные, беляшные и шаурмичные, но атмосферно-антуражную тройку заведений культурного питания мы пополнять пока не планировали. Мы — в смысле жители Города, а не конкретно мы втроём.