Глава 3
Первой, кого я встретила, войдя в монастырские ворота, была старенькая монахиня – сгорбленная, с палочкой, прихрамывающая, она ковыляла мне навстречу. Я решилась спросить:
— Скажите, пожалуйста, а где найти матушку игумению?
Мать Евдокия – так звали монахиню – пробурчала недовольно себе под нос:
— Ничего не знаю! Весь день в просфорне, некогда выйти было!
Как – в просфорне?! Вот эта старушка, которая еле передвигает ноги – в просфорне?!
Тут, конечно, нужно объяснить, что значит нести послушание в просфорне.
Легким его никак не назовешь. Просфоры пекут из дрожжевого теста, которое нужно очень круто замесить – так, чтобы в готовых просфорах не было ни одного пузырька воздуха. Тесто должно быть очень тугим и упругим. Таким, чтобы, когда оно поднимется, просфоры не превратились в булочки. На это уходит очень много сил. Мне в 23 года это давалось относительно легко. Но вот эта старушка монахиня с палочкой… неужели никто не может ее заменить?
Мать Евдокия, все еще устало ворча, скрылась за дверью, возле которой висела табличка «Трапезная». Я же увидела, что дверь в храм открыта, и пошла в церковную лавку – наверняка там будет у кого спросить, что делать дальше.
В лавке была инокиня, которая разговаривала с женщиной в цветной одежде. Увидев меня, она устало спросила:
— Что вы хотели?
— Я Ольга, приехала поступать в монастырь, подскажите, как найти матушку игумению?
Оказалось, матушка еще в отъезде. Инокиню из лавки звали матерью Арсенией. Она широко – даже чересчур широко, на мой взгляд – улыбнулась:
— А, ну да, мы тебя ждем уже давно. Что ты так поздно? Сейчас уже время вечерней трапезы. Наташа, — обратилась она к женщине, — давай-ка, стукни девять раз.
Наташа вышла, и вскоре раздались удары в колокол. Девять раз. Так в этом монастыре всех созывали на трапезу.
— Пойдем, — мать Арсения закрыла лавку и храм. Мы вместе прошли в архондарик – это своего рода комната для приема гостей. Там мне разрешили оставить свои вещи и велели идти в трапезную.